Иван Сусанин
Шрифт:
Известие гетмана чрезвычайно обеспокоило короля. Избрание в цари русского боярина, а не его сына Владислава нанесет сильнейший удар по замыслам Сигизмунда, но этого, пока не поздно, можно избежать.
— Где в настоящее время находится Михаил?
— Пресвятая дева Мария покровительствует нам.
Ходкевич был слишком умен, чтобы не понять, что скрывается за вопросом короля.
— Михаил с матерью выехал из Москвы в костромскую вотчину.
— Прекрасно, гетман. Будь в моем замке. Вечером мы вернемся к этому разговору.
Вечером Сигизмунд был откровенен:
— В Костромской уезд надо послать небольшой, но опытный отряд,
222
Войны с Польшей, с некоторыми перерывами, велись несколько десятилетий. Наконец, в 1667 году в деревне Андрусово (недалеко от Смоленска) было заключено перемирие. По Андрусовскому договору Российское государство вернуло себе старинные русские земли, захваченные у нее Польшей в начале XVII века: Смоленск и обширные земли на юго-западе России. Кроме того, оно закрепило за собой Левобережную (Восточную) Украину и Киев (на правом берегу Днепра). Правобережная (Западная) Украина осталась за Польшей.
Легко было на душе Ивана Осиповича. Ноябрь для крестьян всегда был самым благодатным. Хлеб обмолочен, свезен в овин, высушен, прокручен через жернова. Ешь хлебушек и поджидай зимы, когда нужно вывезти на осиротевшие поля навоз со двора да привезти сено с сенокосных угодий. Ноябрь же зачастую бывает дождливым, грязным, и всегда холодным; бывает, землю скует, снежок повалит, но первая пороша санный путь не устанавливает, так что в ноябре мужику и передохнуть можно.
Целую неделю Иван Осипович гостил у дочери в Деревнищах. Радовался за зятя, кой оказался добрым мужем для Антониды. Всем был хорош молодой мужик: работящ, сосельниками чтим, не зря его большаком ополченцев выкликнули. Богдан, как сами поведали вернувшиеся ополченцы, отважно сражался, его даже Дмитрий Пожарский похвалил, когда Богдан оказался неподалеку от воеводы во время битвы на Ордынке. Молодцом, зять! Да и остальные мужики не осрамились.
Сусанин сожалело вздохнул, что самому не удалось побывать в народном ополчении Минина и Пожарского. Старый-де, нечего в ратники подаваться. Эк, нашли дряхлого деда. Да он еще шестипудовые мешки на телегу вскидывает. Правда, ноги ослабли, чего греха таить. Но уж так хотелось извергам отомстить! До сих пор ненависть к ним не утихает. Сколь зла и страданий они Руси принесли.
Отвлекали от черных воспаленных мыслей внуки — Данилка и Костька. Подрастают, помаленьку силушкой наливаются. Авось, добрыми помощниками Богдану станут. Глядишь, через два-три года и соху начнут пробовать. А как первую борозду проложат — вот тебе и готовый пахарь. Мужик с сохи начинается, соха же хлеб родит. Дожить бы да поглядеть, как внуки за сохой пойдут. Ничего нет красивей сей крестьянской работы. По себе ведал: уж который год за соху брался, кажись, в привычку
— Что, Данилко, скоро за соху примешься?
— Да хоть сейчас, дедушка Ваня. Тятька не подпускает. Ты скажи ему.
Антонида улыбалась, а Богдан трепал сынишку за русые вихры и благодушно говорил:
— Скоро, Данилко, скоро. Знатный будешь пахарь.
— И я буду пахарем, — бойко восклицал меньшой.
У Ивана Осиповича счастливо искрились глаза. Не зря, значит, прожил жизнь. Бог не дал сына, зато внуки радуют. Быть им добрыми сеятелями.
В самом начале декабря в имение нагрянул Иван Никитич Романов. Погостил всего один день, а на другой спешно отбыл в Москву.
Иван Осипович недоумевал. И чего заторопился?.. Ксения Ивановна после приезда брата мужа как-то разом изменилась. Допрежь разговорчивая была, а ныне замкнулась, все дни ходит задумчивой. Да и барин стал каким-то беспокойным. Что ж приключилось?
Семейство Шестовых таило молчание.
Вскоре Иван Васильевич, Ксения Ивановна и пятнадцатилетний Михаил, оставив хоромы на Агрипину Егоровну, отбыли в Кострому, на свой «осадный двор». Уезжали сосредоточенные, затаенные.
Барин был немногословен:
— Приглядывай за мужиками, Иван Осипович.
Бывало, обстоятельно потолкует, кое-что уточнит, а тут тремя словами отделался. Странно.
Ничего не прояснила и Агрипина Егоровна:
— И сама не ведаю, надолго ли уехали. Может, и на Великий пост [223] останутся.
В конце февраля в Домнино приехал посланец от Ксении Ивановны.
— Велено тебе, Иван Осипыч, немедля прибыть в Кострому.
Ксения Ивановна приняла Сусанина в своем «осадном» дворе, и только здесь приоткрыла тайну:
223
В 1613 году Великий пост начинался 21 февраля.
— Под Костромой вновь появились поляки. Они охотятся за Михаилом. Они хитры и коварны, и под любым обличьем могут пробраться в наш двор. Очень опасаюсь за сына. Отвези его в имение. Только на тебя я могу положиться, Иван Осипович.
— А ты, матушка Ксения Ивановна, разве не поедешь с сыном?
— И рада бы, Иван Осипович, но лучше мне здесь остаться. Пусть вороги думают, что мы с Мишенькой в Костроме.
Сусанин раздумчиво поскреб бороду.
— И на какой ляд разбойникам молодой боярин понадобился?
Ксения Ивановна первый паз в жизни обманула:
— Никак большой выкуп хотят вытребовать.
Мать долго и сердобольно прощалась с сыном, не удерживая безутешных слез, а затем обняла и Сусанина.
— Ты уж порадей, Иван Осипович. Убереги сына моего единственного. Христом Богом тебя умоляю. Убереги!
— Непременно уберегу. Веришь мне, Михайла Федорыч?
— Верю, Иван Осипович. Не тревожься, матушка.
— Благословлю вас иконой пресвятой Богородицы.