Июнь 1941. Разгром Западного фронта
Шрифт:
Начав формирование боеспособного отряда из остатков частей 6-й дивизии, полковник Ф. А. Осташенко назначил начальником своего штаба бывшего командира 125-го СП подполковника Ф. Ф. Беркова, получившего новое назначение и сдавшего полк майору Дулькейту, но не успевшего до начала войны выехать из Бреста. Почти в одно время с броневиками 84-го ОРБ к уже весьма солидной группе (только у Осташенко было около тысячи бойцов и командиров) присоединился зам. начальника политотдела 6-й СД полковой комиссар Г. С. Пименов. Так у командира сводного отряда появился и заместитель по политчасти. Вооружившись винтовкой, он все время находился среди бойцов и впоследствии неоднократно водил их в контратаки.
Чтобы избежать охвата с левого фланга и прорыва противника в тыл, отряд полковника Козыря переместился в район Жабинки, одна рота заняла оборону в Чернавчицах. Воздействия наземного противника не было, лишь авиация не давала покоя. После полудня, примерно в 14 часов, на шоссе со стороны границы показалось более десятка мотоциклов. Получив отпор, они отпрянули назад, и через час последовала танковая атака десятью машинами. Нацисты были встречены огнем бронеавтомобилей, два легких танка подожгли, остальные вернулись на исходные. В ходе второй атаки подбили еще один танк, но был выведен из строя и один броневик,
К концу дня 22 июня отряд полковника Ф. А. Осташенко начал отход к Жабинке вдоль шоссе. Обстановка так и не прояснилась, местонахождение штабов было не известно; со стороны Жабинки доносился шум боя. К тому же немцы выбили стрелковую роту из деревни Чернавчицы. Когда подошли к Жабинке, оказалось, что там уже немцы, и неизвестно, где люди М. Е. Козыря.
22-й танковой дивизии, которая располагалась за рекой Мухавец, южнее Бреста, в трех-четырех километрах от границы, повезло менее всех бронетанковых соединений Красной Армии. Когда вражеская артиллерия открыла огонь, командир дивизии генерал-майор танковых войск В. П. Пуганов находился дома. Прибыв в Южный военный городок, он самостоятельно объявил боевую тревогу, не дожидаясь распоряжений штабов корпуса и армии, и направил к реке Буг дежурные танковые подразделения. При первом же огневом налете дивизия потеряла значительную часть своей техники. Танки и артиллерия, не выведенные из парков, в результате комбинированного удара с земли и воздуха оказались засыпанными под развалинами ангаров и хранилищ. Автомобили и автоцистерны, сосредоточенные на открытых площадках, были уничтожены артогнем. Загорелись, а затем взорвались склады ГСМ и боеприпасов. Попытки вывести технику из-под обстрела стоили жизни многим командирам и красноармейцам, погибли зам. командира дивизии по политчасти полковой комиссар А. А. Илларионов и зам. по тех. части военинженер 2 ранга Е. Г. Чертов. Бывший командир транспортной роты 44-го танкового полка И. И. Воронец вспоминал: «В полку увидел страшную картину: сотни людей лежали в разных позах убитые и раненые, многие из них, истекая кровью, просили о помощи. Собрав всех в местах, где можно было скрыться от огня, приступили к эвакуации раненых и стали выводить материальную часть. Все производилось под непрекращающимся обстрелом. Транспортные машины моей роты выводить не понадобилось. Они догорали, стоя на подпорках» [287] . Вследствие того, что части дивизии выводились из-под обстрела очень поспешно, произошло их перемешивание, в результате чего первоначальный состав нарушился. 1-й батальон 44-го танкового полка оказался в составе 43-го ТП, 1-й и 4-й батальоны 43-го полка, наоборот, в 44-м. Это был именно тот случай, когда можно было избежать потерь и даже было предложение это сделать, но мнение предложившего не нашло понимания. Начопер штаба капитан В. А. Рожнятовский попытался довести до командира соединения мысль: а неплохо было бы разбить палаточный лагерь подальше от границы и вывести туда всю 22-ю вместе с техникой [288] .
287
Буг в Огне. Минск, 1965, с. 202.
288
Там же, с. 188.
А. П. Литвяков служил рядовым бойцом в 22-м мотострелковом полку (в/ч 5451) 22-й ТД. Казармы его находились также в Южном военном городке (старое название Траугугово или Травогутово). Он вспоминал: «Когда началась Великая Отечественная война, нас сразу обстреляли прямой наводкой. Были в казарме убитые и раненые, но каким-то чудом я остался [в живых], и кто выскочил живым, пошли. Бежали до станции Жабинка, это 15–20 км от городка. Нам там всем, кто остался жив, выдали обмундирование, автоматы, противогазы, гранаты, ну и все остальное, и мы продержались 4–5 дней. Отбивали атаки, но потом [поступило] распоряжение оставить эту станцию. Какие это были деревни, я их не запомнил. После чего уже ничего не знаю… Очнулся в городе Курске, где меня приняли в госпиталь. Потом меня комиссовали и [определили] место [дальнейшего] лечения (так как были сильные налеты на Курск и Орел). Был со мной сопровождающий из госпиталя до [места] последнего назначения. Это наш город Армавир. Меня поместили на вокзале в медпункт, потом позвонили в райвоенкомат, и меня с вокзала привезли в райвоенкомат, потом в госпиталь… И сколько я ни пытался, куда ни писал, везде один и тот же ответ: за 1941 г. ничего не сохранилось. И здесь в станице все сожгли. Дали врачебную справку — подтверждение, что действительно привезли с фронта контуженного. И на этом все кончилось. А мне очень обидно, что я сейчас не являюсь участником Великой Отечественной войны. Вот такая моя судьба сложилась. Что запомнил, а что уже и позабыл…» [289] .
289
Комсомольская правда, 1995, 11 апреля, письмо.
По сравнению с соединениями 28-го стрелкового корпуса потери в личном составе у танкистов были все же гораздо менее значительны. Подразделения, не имевшие техники, и новобранцы, не научившиеся обращаться с ней, а также члены семей командного состава, укрылись за каменными строениями и за фортом внешнего обвода крепости, находившимся в черте городка. На берег Буга был выдвинут 22-й мотострелковый полк (командир — майор И. И. Елистратов), который вместе с дежурным танковым батальоном успешно противодействовал переправлявшимся через реку войскам противника.
Южнее Траугутово, на артиллерийском полигоне, отдыхали в палаточном лагере подразделения 28-го корпуса, которым предстояло принять участие в учениях 22 июня. Там же располагались закончившие стрельбы 204-й ГАП 6-й СД и 455-й КАП. По воспоминаниям командиров штарма, находившихся вместе с ними в момент начала боевых действий, они решили, что произошла неувязка с началом учений. Предпринимались даже попытки с помощью ракет и звуковых сигналов приостановить артобстрел полигона. Но когда они увидели, что сигналы не воспринимаются и огонь по полигону не прекращается, до них дошло наконец, что произошло. Позже эти части действовали на стыке между 22-й танковой и 75-й стрелковой
После захвата моста у Коденя передовые отряды 3-й ТД (командир — генерал-лейтенант Вальтер Модель) вступили в бой за Страдичи, подавили сопротивление опорного пункта в северной части местечка, но завязли у ж.-д. станции, где их встретил огонь из дота (или закопанного танка); действия красноармейцев поддерживались огнем артиллерии из района Колпина. Перекрестным огнем советская оборона была разрушена, после чего Страдичи были заняты, было захвачено в плен до двадцати военнослужащих РККА. По логике, теперь Модель, выйдя на шоссе Домачево — Брест, получал хорошую возможность продвижения на север; реально же произошло совсем иное. К северо-востоку от Страдичей находится гряда господствующих высот с отметками 155.6, 155.5 и 153.2, на севере шоссе проходит вплотную к ней. «Нормальные герои всегда идут в обход». Продвинувшись от Страдичей к этим самым высотам, боевая группа подполковника Лудорша (394-й моторизованный полк с батареей 543-го дивизиона ПТО, батареей 503-го дивизиона штурмовых орудий, саперами, полицейским батальоном СС «Райх» и т. д.) попала в сильно заболоченную местность, обозначенную, между прочим, на картах, где с трудом могли пройти даже пешие солдаты. Причины, по которым болото оказалось предпочтительнее шоссе с твердым покрытием, немцами никак не объясняются и не комментируются. Либо планы планами, но географию ТВД надо изучать получше и карты издавать более точные, либо попытка воспользоваться шоссе сразу же встретила серьезное сопротивление. После совещания генералы В. Модель и Г. фон Швеппенбург приняли решение: отказаться от плана овладеть высотами, к 16 часам, вытащив из болот всю застрявшую технику, повернуть 3-ю танковую дивизию на север, двигаясь вдоль шоссе Домачево — Брест. Был сформирован еще один передовой отряд (3-й батальон 6-го танкового полка, подразделения мотоциклистов и саперов), который спешно направился из захваченных Страдичей на Прилуки, но сразу же получил хорошую оплеуху у Прилук. На преодоление советской обороны в этом месте потребовалось около двух часов. В описании боевого пути 3-й ТД (Richter G. Geschichte der 3. Panzer-Division Berlin-Brandenburg 1935–1945. Berlin, 1967) указывалось, что огонь велся не только от Прилук, но и из леса между шоссе и рекой. Сопротивление оказали также три из шестнадцати дотов (2-й роты 18-го батальона) Брестского УРа, находившиеся в районе Митьки, Бернады — у форта литера «3». Остальные сооружения были полностью забетонированы, кое-где были установлены амбразурные короба, но отсутствовали гарнизоны. Бывший военфельдшер В. А. Якушев вспоминал, что в составе гарнизонов трех сражавшихся дотов едва было более чем по 10 человек. Один взвод убыл в гарнизонный караул в Брест, часть красноармейцев была на курсах младших командиров, некоторые офицеры находились в отпусках; непосредственно в дотах оставались младшие лейтенанты И. М. Борисов, В. И. Одегов, И. П. Фролов, И. Ф. Бобков и сам В. А. Якушев. Помощь раненым оказывала жена младшего лейтенанта И. Ф. Бобкова. Из воспоминаний В. А. Якушева: «23.6.1941 г. кончились боеприпасы. ДС блокирован немцами. Взорваны двери. Через перископные отверстия [гранатами] уничтожена обслуга перископа и кто был в этом каземате. Немцами был пущен газ в ДОТ в виде шашек. Кто был ранен, все задохнулись. Оставшиеся в живых, человек шесть, выползли ночью в близлежащий форт» [290] .
290
Фонды МК БКГ, оп. 62 УР, д. 97.
Лишь около 20 часов 22 июня авангард 3-й танковой дивизии подошел к юго-восточной окраине Бреста, где ему пришлось снова вступить в бой, на этот раз уже с танками. Только через два часа 3-й батальон (командир — гауптман Шнайдер-Костальски) по шоссе Брест — Кобрин пробился к Мухавцу северо-восточнее Булково, но мост через реку оказался уничтоженным. На то, чтобы пройти 15 км от Коденя до Бреста, было потрачено 15 часов, следовательно, задачу по прикрытию госграницы на левом фланге 4-й армии можно было считать вполне успешно выполненной.
Столь длительное сопротивление за южной окраиной Бреста было обусловлено не только ошибкой германского командования, загнавшего свои передовые части в непролазные трясины. Оборонительные действия находившихся на границе разрозненных подразделений поддерживались организованным огнем крупнокалиберной артиллерии, в частности 204-го гаубичного артполка 6-й дивизии. По словам командира взвода управления 2-го дивизиона П. В. Владимирова, полк находился на месте постоянной дислокации во внешнем форту «Е» у Ковалево, командир был в отпуске. Не имея связи со штабом дивизии, и.о. командира капитан И. А. Лукьянчиков принял решение развернуть орудия прямо в артпарке. Ответным огнем гаубичники привели к молчанию часть батарей противника за Бугом, а затем уничтожили наведенную вражескими саперами понтонную переправу. После этого полк покинул гарнизонный городок и к 9 часам развернулся у д. Каменица Жировицкая. Вскоре разведка доложила о выдвижении от Коденя моторизованных частей противника. В завязавшемся бою было выведено из строя 18 танков и бронемашин и рассеяно до батальона мотопехоты [291] .
291
Буг в Огне. Минск, 1965, с. 163.
Затем командир полка попытался перебросить свою часть за р. Мухавец, чтобы, согласно плану прикрытия, оборонять Брест вместе с 84-м стрелковым полком, но все мосты были заняты переправляющимися подразделениями 22-й танковой дивизии. В ожидании своей очереди 204-й ГАП был атакован авиацией и понес тяжелые потери. С. С. Шиканов из 125-го стрелкового полка вспоминал: «Перед вечером майор Дородных приказал: — По Московскому шоссе беспрерывно идут войска. Будем отходить через Шебринский лес. — Снялись с позиций. В это время к нам подошла группа пограничников. Они рассказали, что немцы уже в Бресте. А из крепости все время доносился гул канонады. Подходим к деревне Франополь. По обочинам дороги лежат разбитые орудия, тягачи. Так вот почему молчали пушки!» [292] . Не дождавшись прохождения танкистов, 204-й полк переместился к Малым Радваничам, где вел бой до последнего снаряда. Оказавшись в окружении, артиллеристы вывели из строя матчасть, организованно вышли к своим и вынесли Знамя полка. 204-й ГАП был сохранен и закончил войну в Берлине.
292
Там же, с. 332.