Из истории Боспора
Шрифт:
Экспедицией 1928 г. был добыт гораздо более показательный материал, позволяющий отчасти дополнить, отчасти изменить высказанные А.А. Миллером положения.
Если сравнить типичный экземпляр кобяковской культуры II с теми сосудами, которые приходится считать наиболее характерными и наиболее часто встречающимися среди елисаветовских находок, разница, конечно, бросится в глаза. У кобяковских сосудов несравненно лучше вся выделка, глина лучше обработана, поверхность выровнена и подвергнута характерному «лощению», стенки тоньше. Но при внимательном рассмотрении всех елисаветовских обломков местной керамики мы убеждаемся, что материал этот далеко не однороден и противоположение его кобяковской культуре II не может считаться правильным для всех без исключения экземпляров. Разобраться в этом нам поможет рассмотрение находок в датируемых слоях, т. е. в слоях раскопов I и IV. В нижнем слое мы, прежде всего, должны отметить безусловное присутствие обломков керамики кобяковской культуры II или, во всяком случае, какой-то очень близкой к ней группы. Сходство с кобяковской группой выражается здесь не только в хорошо обработанной, плотной глине и типичном лощении, что наблюдалось уже и у некоторых обломков из находок 1927 г.: здесь мы встречаем и характерные для этой группы профили венчиков (см., напр., рис. 51, 4, 5), и свойственные ей же орнаментальные мотивы (см. рис. 50). Всего в 1928 г. найдено 16 обломков, бесспорно аналогичных кобяковской культуре II; большая их часть найдена в нижнем слое
Рис. 50. Обломки «доскифской» керамики из Елисаветовского городища (находки 1928 г.).
Рис. 50а. Обломки «доскифской» керамики из Елисаветовского городища.
Далее, сравнивая все вообще (т. е. и вполне аналогичные керамике кобяковской культуры II, и определенно от нее отличающиеся) обломки местной керамики из нижнего слоя с тою же керамикой верхнего слоя, мы почувствуем заметную разницу между этими двумя группами находок. Все обломки местной керамики нижнего слоя характеризуются значительно более высоким качеством выделки, чем обломки той же группы в верхнем слое: это относится как к экземплярам, находящим безусловные аналогии в сосудах II кобяковской культуры, так и к таким, в которых присутствуют элементы, несвойственные культуре II. Везде глина лучше обработана, поверхность тщательнее сглажена, а во многих случаях и подвергнута лощению; профиль дает линию более четкую и чистую (см. рис. 51, на котором в верхнем ряду помещены профили обломков, найденных в верхнем слое, в нижнем — обломков из нижнего слоя). При вычерчивании профилей бросается в глаза еще одна особенность: у черепков нижнего слоя профили продольного разреза; взятые в разных местах черепка, будут совершенно совпадать, между тем как материал верхнего слоя таких совпадений не дает, — напротив, здесь различия в профилях продольных разрезов одного и того же черепка иногда очень значительны.
Рис. 51. Профили местной лепной керамики Елисаветовского городища. Верхний ряд — находки в верхнем (почвенном) сдое. Нижний ряд — находки в нижнем (песчаном) слое.
Наряду с известным количеством обломков, ближайшим образом напоминающих керамику кобяковской культуры II, большая часть местной керамики также из нижнего слоя имеет целый ряд черт, отличающих ее от кобяковского материала. Эти новые черты мы найдем в некоторых приемах орнаментации, например, в схеме, воспроизведенной на рис. 49, 3 — схеме, очень распространенной среди елисаветовского материала и верхних и нижних слоев; новым является применение гребенчатого штампа (см., напр., рис. 49, 11); отличия от кобяковской керамики проявляются также в формах сосудов: так, если наш тип 1-й в основных своих чертах повторяет тип широкогорлого горшка кобяковских культур I и II, то типы 2-й и 3-й имеют в этих культурах аналогии уже гораздо более отдаленные [240] . Наконец, самая выделка керамики нижнего слоя далеко не всегда отличается качествами настолько же высокими, как керамика кобяковской культуры II, хотя все же в общем она еще значительно лучше, чем у экземпляров верхнего слоя. Итак, местная керамика нижних слоев частью принадлежит группе аналогичной керамике кобяковской культуры II, частью составляет группу несомненно иную, но близкую ей в гораздо большей степени, чем материал верхнего, почвенного слоя: это группа переходная, позволяющая перебросить мост от кобяковской культуры II к местной донской керамике раннеэллинистического времени, представленной в верхних слоях Елисаветовского городища.
240
Такими аналогиями, может быть, следует считать для нашего типа 3-го тип «бомбовидного» сосуда кобяковской культуры II, см. Сообщения ГАИМК, т. I, стр. 132–133, а для нашего типа 2-го тип «кувшина», см. там же, стр. 129, рис. 25.
Наконец, еще одно наблюдение: елисаветовская местная керамика и нижних и верхних слоев сохраняет и в орнаментации, и в деталях формы много элементов, присущих «доскифским» культурам и, прежде всего, все той же кобяковской культуре II. А.А. Миллер в уже упоминавшемся отчете об экспедиции 1927 г. отмечает целый ряд моментов, отличающих «доскифскую» керамику от керамики Елисаветовского городища. Это «почти полный параллелизм в кривых наружных и соответствующих им внутренних поверхностей», свойственный елисаветовской керамике и отличающий ее от «своеобразных профилей доскифских»; опоясывающий сосуд выступ («гурт») в месте встречи кривой горла с кривой тела сосуда, характерный для «доскифской» керамики и не встречающийся в керамике «скифской»; отсутствие или крайняя редкость в елисаветовской керамике характерного для ранних групп лощения; наконец, различие в орнаментации. Находки, сделанные в 1928 году, приводят к другим заключениям.
Прежде всего, о профилировке сосудов. Принципиального различия между профилями сосудов «доскифских» и группой елисаветовской я не нахожу. Некоторые профили, безусловно характерные для керамики кобяковской культуры II, встречаются в очень близком виде и в елисаветовской группе: различия в них приходится скорее отнести на счет качества работы, более тщательной в кобяковской группе, небрежной — в елисаветовской. Примером могут служить профили отогнутых венчиков больших горшков кобяковской культуры II [241] , повторяющиеся в очень близкой форме у нас (см. рис. 51, 6–8); совершенно аналогичный профиль имеют и нижние части сосудов в месте перехода дна в стенки [242] . Опоясывающий сосуд выступ в месте перехода горла в плечи, характерный для «доскифской» керамики, не только имеет место на черепках, найденных в 1928 г. в Елисаветовском городище, более того — он встречается там настолько часто, что его приходится признать характерной чертой этой группы (см. рис. 52, 1–6 — елисаветовские обломки — и 7–8 — кобяковские обломки); и так же, как в кобяковской культуре II, очень часто по этому выступу бывал расположен орнамент.
241
Сообщения ГАИМК, т. I, стр. 128, рис. 24.
242
См.
Рис. 52. «Архаические» мотивы в лепной керамике Елисаветовского городища: выступ, опоясывающий сосуд в месте прикрепления венчика к плечам.
1–6 — обломки из Елисаветовского городища; 7–8 — обломки «II культуры» из Кобякова городища.
Далее, лощение поверхности было обнаружено на целом ряде обломков, найденных в Елисаветовском городище в 1928 г.; все они происходят из нижних слоев раскопов I и IV; поверхность некоторых из них имеет характерный для керамики кобяковской культуры II желтый («охряный») цвет, у других — также встречающийся в кобяковской группе черный цвет. На одном обломке, найденном в нижнем слое (№ 279, см. рис. 50, 7), и наружные и внутренние поверхности подвергнуты характерному заглаживанию чем-то вроде щетки или метелочки, дающей вдавленные полосы. К этим особенностям можно прибавить и еще некоторые черты, позволяющие сблизить елисаветовскую керамику с группами «доскифскими». Так, характерные для групп «доскифских» заменяющие ручки выступы на боках горшков были четыре раза встречены и в елисаветовской группе; из них три принадлежат обломкам нижних слоев, один — верхнего слоя (см. рис. 53, 1–4 — елисаветовские обломки — и 5 — кобяковский обломок). Общие черты наблюдаются и в орнаментации. Уже А.А. Миллером было обращено внимание на «кольчатые штампы», свойственные елисаветовской керамике и вместе с тем часто встречающиеся и в кобяковской культуре II [243] . Орнаменты из различного рода вдавлин и насечек, сделанных то просто пальцем или ногтем, то простейшим орудием (палочкой, костью), составляющие основную массу орнаментальных украшений елисаветовской керамики встречаются также и в керамике кобяковской культуры II главным образом среди находок в верхних, поздних ее слоях.
243
Сообщения ГАИМК, т. II, стр. 87.
Рис. 53. «Архаические» мотивы в лепной керамике Елисаветовского городища: налепные выступы.
1–4 — обломки из Елисаветовского городища; 5 — обломок «II культуры» из Кобякова городища.
Особенно характерным следует считать повторение в елисаветовской группе случаев, замеченных в кобяковской культуре II, когда вся поверхность сосуда покрывается вдавлинами (№ 119; ср. № 296 из находок 1927 г.) [244] ; обыкновенно такие вдавлины располагаются, в один ряд в месте перехода венчика в плечи или по верхнему краю венчика.
244
Сообщения ГАИМК, т. I, стр. 131, рис. 27, 3 и 11; у нас рис. 50, 2 и 4.
Итак, основной наш вывод будет значительно отличаться от вывода, к которому пришел на основании находок 1927 г. А.А. Миллер: местная керамика, изготовлявшаяся в Елисаветовском городище в античную эпоху, составляет продолжение керамики предшествующей эпохи, «доскифской», и является, таким образом, продукцией, не какого-то нового племени, пришедшего в данную местность незадолго до появления в ней греков, а коренного местного населения, обитавшего здесь задолго до греков. Черты различия между группами местной керамики эпохи, предшествующей греческой колонизации северного Причерноморья (иначе — «доскифской»), и той же местной керамикой, выделывавшейся здесь при греках, должны быть отнесены на счет изменения той роли, которую играет эта керамика при изменившемся укладе городища: с началом ввоза греческой керамики, отличающейся более высокими техническими качествами, местные лепные сосуды перестают быть единственным сортом посуды — они превращаются с одной стороны в кухонную утварь, с другой — в посуду низших слоев населения. Это и вызывает быстрое падение качества этой керамики, наблюдаемое как раз в то время, к которому относится большая часть находок простой посуды боспорского производства; ввоз последней (а не ввоз художественной греческой керамики — чернолаковой, чернофигурной, краснофигурной и т. д.) безусловно сыграл здесь решающую роль. Что наше, наблюдение правильно, на это определенно указывает тот факт, что из распространенных в эпоху «кобяковской культуры II» типов в античную эпоху уживаются и развиваются как раз формы простых грубых горшков, в то время как сопутствующие им типы более тонкой выделки, с более сложной орнаментацией совершенно отживают: такая керамика более не нужна — она заменяется керамикой привозной, входящей в обиход не только пришлых греков, но и все более и более резко выделяющегося в составе местного не греческого населения имущественно обеспеченного слоя.
В высшей степени интересно было бы составить себе представление о жизни Елисаветовского поселения до появления в нем греков. Как я уже отмечала, в 1928 г. не было обнаружено слоя, соответствующего этому периоду: все упоминавшиеся обломки, близко напоминающие керамику «кобяковской культуры II», были найдены вместе с греческой керамикой V и IV вв. до н. э. Иную картину дают находки 1927 года. Преобладающее количество обломков с лощеными поверхностями было, найдено в слое, лежащем ниже слоя, содержащего греческую керамику, и, следовательно, соответствующем периоду, когда греческий импорт еще не проникал в данную область. Все эти обломки очень невелики, не дают представления о форме сосуда или хотя бы части сосуда; но технические особенности, отличающие группы керамики «доскифской», выражены здесь вполне ясно, на что было указано и А.А. Миллером [245] . Единичные находки той же керамики можно, впрочем, констатировать и в следующем слое, содержащем греческую керамику и, по-видимому, соответствующем слою I нашего раскопа I.
245
См. Сообщения ГАИМК, т. II, стр. 89–90.
Сопоставление находок за оба года, 1927 и 1928, дает нам возможность, таким образом, сделать некоторые наблюдения, касающиеся жизни негреческого населения в Елисаветовском городище. В эпоху, предшествующую проникновению греков в область нижнего Дона, здесь существовало местное поселение; относящиеся к этому периоду находки свидетельствуют о соответствии этого поселения «доскифским» поселениям, обнаруженным в других местах Нижнедонской области. Обитатели этого поселения, вернее, их потомки, продолжают жить здесь и во все то время, когда в Елисаветовском городище живут и греки: представляющая продукцию этой части населения Елисаветовского городища лепная местная керамика претерпевает в течение этого периода довольно значительные изменения, обусловленные проникновением сюда греческого импорта; но она никак не может рассматриваться как что-то новое, свидетельствующее об изменении в этническом составе местного населения.