Из Ро?ссии с любовью
Шрифт:
Месье Моро со вздохом извинился и ушёл наводить порядок. Мадам Полли стояла у кухонной двери, поджав губы и недовольно сложив руки на груди. Вот знать бы, за кого она болеет в этой ситуации. Дети ели, не поднимая глаз от своих тарелок. У меня и вовсе аппетит пропал, но встать из-за стола без особой причины, пока остальные не поели моветон. Сижу, изображаю интерес к содержимому тарелки.
Вот зачем портить всем настроение? Это что, особенность характера или не думает, что делает? Помню, бабуля говорила об одном соседе: «Сделал гадость — сердцу радость». Может, и с Авдотьей такое же?
— Баронесса, для вас письмо, —
Поблагодарила за внимание и оказанную услугу и вернулась к своей тарелке. Хоть и умирала от любопытства, кто же отправитель.
За всю свою недолгую прошлую жизнь письма я получала дважды. Оба раза из официальных структур. Первый раз меня поздравил губернатор с восемнадцатилетнем. Пожелал много всего хорошего и выразил надежду, что на очередных выборах я сделаю правильный выбор и проголосую за него. Письмо отпечатали на дорогой бумаге, внизу размашистая подпись чиновника. Дорого-богато. Второе письмо получила после смерти бабули. Уведомляли о том, что с её кончиной все льготы закончились. Теперь любые платежи и налоги следует вносить в полном объёме.
Может, и это такое же послание? От местной налоговой с немедленным требованием встать на учёт, получить ИНН или что-то подобное. Понятно, что индивидуальный идентификационный номер продукт компьютеризации, но у них тут магия и кто знает, как отчётность устроена. Кстати, о налогах. Надо бы у месье Моро спросить, кому и сколько причитается отчислять с доходов. Не хватало ещё визита фискальных органов в замок из-за меня.
Наконец-то ужин закончился. Все поднялись из-за стола, и ко мне одновременно подошли управляющий и кухарка.
— Мадемуазель Мария! — хором позвали они меня.
Надо же, как я востребована, хмыкнула про себя и улыбнулась обоим. Месье Моро, как истинный рыцарь, с лёгким поклоном уступил очередь даме, зардевшейся от такой любезности.
— На завтрак какую кашу готовить? — косясь с кокетливой улыбкой на управляющего, спросила Полли.
— Мадам Полли, разве покойная графиня, упокой, Господи, её светлую душу, не заказывала к столу каши, сырники, пирожки? — уточнила я.
— Сырники? Пирожки? — удивлённо переспросила кухарка. С франкским произношением родные слова звучали несколько иначе. — Покажите, как это готовят? Хочется чем-то новым деток порадовать.
— Конечно, покажу. Могу вас научить готовить разные блюда из росской кухни, — пообещала я. — А на завтрак сварим рисовую кашу с фруктами. Завтра подойду пораньше и помогу.
— Удивительная вы девушка, — покачала головой Полли. — Месье Моро говорил, что вы баронесса. Но общаетесь запросто и готовить умеете.
— Да, я баронесса. Но когда мои родные погибли, жила в доме дяди почти прислугой при кузинах. Невольно всему научишься, даже если не хочешь. А я хотела уметь многое делать своими руками, потому что не знала, как у меня дальше жизнь сложится, — объяснила я свои навыки, чтобы не возникало лишних вопросов.
— Бедняжка, — шмыгнула носом добрая женщина.
— Это всё в прошлом. Сейчас я здесь. И рада, что меня окружают добрые люди, — улыбнулась кухарке и, успокаивая, погладила её по руке.
Она ещё раз шмыгнула носом, при этом не забыв стрельнуть глазами в сторону шевалье, и, шелестя юбками величественно удалилась на кухню. Ишь ты, кокетка какая! А почему бы
— Вам нравится мадам Полли? — спросил управляющий, незаметно подошедший со спины. Увидев, что я от неожиданности вздрогнула, смутился. — Простите, не хотел вас напугать. Случайно вышло.
— Ничего, и страшнее бывало, — отмахнулась я. — А мадам Полли мне нравится, хоть и знакомы едва-едва. Она добрая, заботливая, и видно, что любит своё дело.
И я рассказала, как нас вчера на кухне приветили и накормили.
— Леруа? — шевалье покачал головой. — Не знаю, что с парнем делать. Ведь и работник хороший и не дурак, но какой-то… Знаете, за что его мэтр Ришар ругал? У одного из солдат охраны был день рождения, и вот наш Пьер решил для приятеля праздник устроить. Взял из ледника окорок побольше, чтобы на всех хватило, что-то там с ним сделал, зажарил на вертеле и подал в казарму на ужин. Понимаю, что не выгоды ради, а по доброте душевной, но нельзя же без спросу. Понимать должен. Теперь все довольны, а ему стоимость окорока из жалования выплатить придётся. Не обеднеет замок без этих денег, но должен же быть порядок. А если он завтра влюбится и захочет девушке колечко подарить, то в сокровищницу пойдет?
Моро вздохнул. Было видно, что с одной стороны, ему не хочется парня наказывать, но есть закон… А мне показалось, не верно это, что платить одному мяснику придётся. Ели-то все. Они что, не знали, где парень мясо взял? Думаю, были в курсе, что не на рынке купил, но лопали без зазрения совести.
— Шевалье, вы же общаетесь с капитаном стражи? Почему бы не рассказать ему о том, что за общий праздничный ужин его солдат будет расплачиваться один Леруа? Мне кажется, складчина была бы более справедлива. В качестве наказания пусть Пьер, например, одну четверть от стоимости окорока сам заплатит и ещё как-то отработает на кухне. Да хоть полы до блеска неделю драит. Но и бойцы должны понимать, что подобная дармовщина не есть хорошо. — Управляющий взглянул на меня с удивлением, и я смутилась: — Простите, месье Моро, я лезу не в свои дела.
— Напротив, я благодарен вам за подсказку. Вы абсолютно правы, что платить должны все участники пиршества. Я поговорю об этом с капитаном, — пообещал шевалье. После чего спросил: — Как вы устроились, мадемуазель Мария? Может быть, что-то нужно?
— Спасибо, меня всё устраивает. А где теперь будет жить Авдотья Семёновна?
— Мадам Авдотья сказала, что ноги её здесь больше не будет. По её настоятельной просьбе, сопровождаемой грубыми ругательствами и громким криком, слуги отвезли мадам на дорогу и посадили в дилижанс, следующий в Тулон. Она решила, что будет там ждать возвращения графа и месье Буке, ушедшего в море с господином, — с холодным деланым равнодушием ответил шевалье.
— Она с ума сошла! — всплеснула я руками точь-в-точь как мадам Полли. — Она же не умеет жить самостоятельно… За неё всю жизнь принимали решения вплоть до того, что она будет есть и где будет спать. Пропадёт одна.
— Это было её решение. — Месье Моро жёстко поджал губы, отвёл взгляд куда-то в сторону. Похоже, нянька ему сказала нечто такое, после что он не желал о ней ни думать, ни говорить. Ой, дура!!!
— А как же таверна? Кто будет ею руководить? — вдруг вспомнила я о проекте.