Из сборника "Рассказы о путешествиях"
Шрифт:
— Ты абсолютно права, — сказал я. — Никакого сравнения с "зеленым вельветом"…
Наша незабываемая неделя в Париже превратилась в зеленую трагедию.
Самая лучшая из всех жен пережила бессонную ночь. Время от времени она вставала, чтобы посмотреться в зеркало. Потом будила меня:
— Ты только посмотри, на кого я похожа! Катастрофа!
И она была в чем-то права. Со своим залитым слезами лицом и распухшими глазами она представляла действительно безрадостное зрелище. В результате долгих раздумий я вспомнил, что цветные линии вокруг женских глаз мне никогда и в глаза-то не бросались. Кроме, может быть, миссис Пигги из Маппет-шоу.
— Давай-ка
Следующим утром она не встала с постели. Поскольку проблема не разрешалась, ее следовало перевести в другую плоскость.
Я как-то слышал об одной даме, потерявшей пластмассовую заколку, которой она скрепляла свои волосы в пучок аккурат под мозжечком… Оказалось достаточно, чтобы выпрыгнуть в окно… Из-за какой-то заколки!
— Я знаю, как это произошло, — причитала моя женщина. — Я в такси открывала сумочку, вот карандаш и мог вывалиться. А все почему? Потому что у меня нет ни одной сумочки, которая бы нормально закрывалась…
У нее дома этих сумочек просто чудовищное изобилие. Они имеет их всех мыслимых оттенков радуги. Сумочки из кожи, шелка, нейлона, перлона, дралона, соломы, фибергласа [87] , плексигласа, и даже одну из дерева. И еще две из жести.
— Завтра, — объявила она, — мы купим новую сумочку.
87
фиберглас — устаревшее название стекловолокна
Покупка новой сумочки казалась решением всех проблем. Особенно за границей.
Однажды, — это было в Риме — мы попали на забастовку транспортных рабочих. Она тут же купила себе красную сумочку.
На Кипре я вывихнул себе лодыжку. Она срочно пошла и купила — угадайте, что? Причем, это была особенно большая и, если я правильно припоминаю, из желтого полиэтилена.
— Минуточку! — сказал я своей причитающей женщине, стремительно прокручивая мысль в мозгу. — А что, если поискать в торговом центре американской военной базы? Я почти уверен, что мы сможем там найти твой карандаш.
— Не смеши меня, — ответила она, но я уже был в пути. На кону было наше счастье, быть может даже, наш брак. Но прежде всего, конечно, наша отпускная неделя в Париже.
Прежде всего я зашел в ближайший магазин с парикмахерскими принадлежностями и купил там самый простой зеленый карандаш без какой-нибудь товарной марки. Затем я разыскал ювелира недалеко от Оперы и попросил его на футляре карандаша выгравировать золотыми буквами слова "зеленый вельвет, Мейбелин из Мичигана". Ювелир даже не поморщился. Он уже знал этих туристок.
Короче: несколько часов спустя я вернулся в отель, подошел к выплакавшей глаза самой лучшей из всех жен и протянул ей карандаш.
— Мне очень жаль, дорогая, я перетряс весь военный магазин сверху донизу, но это все, что мне удалось найти.
Моя дорогая увидела мой карандаш и ее лицо просветлело.
— Ты, дурачок! — воскликнула она. — Это же он! Это именно то, что я тут везде понапрасну искала!
Она подлетела к зеркалу и нанесла несколько очень зеленых линий на свои сияющие глаза.
— Ну, вот! Видишь разницу?
— Конечно, я же не слепой.
И моя благодарная супруга вручила мне все 43 карандаша для глаз, которые она купила в 43 парижских магазинах.
И я сел и написал — в отличие от Джорджа Гершвина, чья супруга, вероятно, предпочитала голубые карандаши для глаз — эту Рапсодию в зеленом [88] .
Протирка очков
Я сел на первый попавшийся автобус, идущий до Монмартра, вышел там и потихоньку втерся в радостную пеструю компанию народов всего света.
88
"голубые карандаши для глаз — эту Рапсодию в зеленом" — имеется в виду "Рапсодия в голубом" — одно из первых джазовых произведений Дж. Гершвина (прим. пер.)
Попросту говоря, уселся в кафе, заказал вермута и стал рассматривать окружающую сутолоку. И впрямь сутолоку!
За соседним столиком всхлипывала крашеная блондинка на плече у молодого юноши в бакенбардах и очках. Немного подальше пожилая секс-бомба делилась с заинтересованными слушателями воспоминаниями о своей загубленной молодости. Неподалеку небритый, дикой наружности тип в пуловере держал транзистор у своего уха. А там дискутировали шесть длинноволосых юношей по поводу выявленных ими противоречий между нео-даосизмом и Кафкой, тут две неподвижных, изрядно накрашенных женщины в немом объятии изготовились к новым ударам судьбы. Какая-то полуголая, захватывающе красивая девица уселась напротив африканского матроса, вытащила книгу и начала читать. В углу некий меланхолически настроенный студент пытался покончить жизнь самоубийством через проглатывание ложки, но официант, отвечавший за комплектность столовых приборов, вцепился ему в руку. Две театральных актрисы сочли жару столь непереносимой, что начали раздеваться, вследствие чего официант немедленно вызвал полицейских, видимо, чтобы они разделили с ним удовольствие созерцания. Страдающий слоновостью скульптор выдавливал из миниатюрной флейты электронную музыку, известная поэтесса водила свою самку бульдога от столика к столику и собирала подаяние для ее якобы вчера народившегося помета, белобрысый аккордеонист преследовал сентиментальной мелодией обнимающуюся парочку, повсюду мелькали сигареты и спички, обрывки разговоров и смех пробивались через клубы дыма и алкогольных паров.
И посреди этой оргии единения и радости жизни за своим столом сидел один одинокий человек, и это был я.
Еще никогда в жизни я не чувствовал себя таким одиноким, таким забытым, покинутым и потерянным. Не будь у меня привычки в жаркую погоду (которая стояла в тот день) одевать спортивную рубашку навыпуск, я бы, пожалуй, никогда не вступил в контакт с окружающей средой. Но и это, должен сказать прямо, был весьма безрадостный контакт.
Поскольку я отчетливо ощутил, что нижняя левая часть моей выпущенной рубашки отворачивается.
Я осторожно оглянулся и обнаружил: мой сосед по столу завладел уголком моей рубашки и протирал им стекла своих очков, большие, толстые линзы в черной роговой оправе. Я этого господина в жизни никогда не видел. А сейчас он сидел рядом и протирал свои очки моей рубашкой.
Примерно минуту царила тишина, прерываемая только ритмичным шорохом протирания. Затем я собрался:
— Месье, — сказал я. — Что это вы делаете?
— Вы же сами видите, — прозвучал ответ. — И не таращитесь так тупо.