Из Вайтрана с любовью
Шрифт:
Затем меня будто бы пронзило насквозь. Я лежал больше суток без сознания, так неужели тело настолько подвело меня, что я…
Брезгливо посмотрел на постель. Простынь чистая, но бельё могли и поменять. К щекам прилила кровь. Стыд-то какой. Под себя ходил, словно… Нет, говорят же, что потерявший много крови скудно мочится, а крови я наверняка достаточно потерял. Когда меня фалмер ранил, и я очнулся у Рунила, отлить не особо тянуло. Но перед этим я даже воды пил мало, как бы не хотелось, да и не удобно было, одна рука была занята тележкой, вторая держала поводья. И у моего организма есть и другие…
За дверью послышались шаги, и вскоре в комнату вошёл один из жрецов. Вместо того, чтобы расспросить о моём самочувствии, он принялся разглядывать содержимое ночного горшка, а затем ухмыльнулся.
— Думал, будет… меньше, — заключил он.
Отчего-то я разозлился, едва сдерживался от того, чтобы наорать на жреца. Только в чём он виноват? Пока ведь ни в чём. Может, спросить его, не подвело ли меня моё тело?
— Что ты имеешь в виду? — грубо спросил я.
— Мы не знаем, сколько крови из тебя вылилось, пока тебя несли сюда. Чем больше выливается крови, тем меньше из тебя мочи выходит.
— Надеюсь, под себя я не ходил?
До меня донеслась едкая ухмылка.
— Я задал тебе вопрос!
— Не сердись. Тебе сейчас вредно.
Я схватил наглеца за грудки, однако человек без особого труда высвободился и оттолкнул меня. Боги, неужели я сейчас слабее котёнка стал, раз с этим жрецом (далеко не крепышом) управиться не могу!
— Можешь одеваться. Оденешься — я напишу тебе, какое зелье пить, чтобы восстановиться быстрее. И потом можешь в таверну возвращаться.
— Меня же в печень ранили, так ведь? — зачем-то спросил я. — Потому кишку не повредило?
— Печень тебе совсем чуть-чуть снизу задело. Кишки же твои целые потому, что ты, эльф, везучий.
Это я-то везучий? Моему негодованию не было предела. Как можно быть везучим и находиться в подчинении у некомпетентного идиота, отправившего меня на верную смерть? Или будучи отправленным в эти промёрзшие края, к этим упрямым варварам и еретикам? Зачем я вообще это задание взял? Надо было попросить провести разбирательства! Я всё равно правильно поступил, как оказалось, и дело наверняка бы решили в мою пользу!
— А обгадиться — ты обгадился, — с едва скрываемой ненавистью добавил жрец. — Мы сами не думали, что так произойдёт. Побочный эффект зелья, наверное.
Ауриэль, за что ты меня так наказываешь? Чем я провинился перед тобой? Неужели лишь тем, что возжелал нордскую девку? Я прислонился к стене, медленно сполз на пол. Безумие. Позорище.
— Знаешь, никакая вы, альтмеры, не высшая раса. Воняете не хуже свиней, и срёте отнюдь не золотом.
Жрец оставил меня, закрыв за собой дверь. Я так и остался сидеть на полу, руки дрожали, к горлу подступал комок, дыхание сбивалось. Нужно взять себя в руки, собираться и валить отсюда. Запрусь в таверне и напьюсь — надеюсь, это поможет поскорее выкинуть из головы этот позор.
Поднялся, дрожащими руками натягивал сначала нательное бельё, затем и остальную одежду, на которой всё ещё виднелись пятна крови; рубахи и накидка разрезаны — как их починить, я имел смутное представление. Штаны и подол накидки придётся стирать. Я вышел из комнаты, взглядом нашёл
— Иди сюда, — позвал он и направился к столику с ворохом бумаг, чернильницей и пером; жрец взял один ли листов бумаги, принялся быстро писать что-то и протянул мне. — Зелье купишь у Аркадии. Будешь разводить его в стакане воды и пить три раза в день после еды.
— Почему вы не постирали и не починили мою одежду? — я пытался быть жестким, но мой голос дрожал, я чувствовал себя капризным ребёнком.
Жрец в ответ ухмыльнулся.
— Мы не прислуга, эльф, чтобы твоими шмотками заниматься.
Я стыдливо отпустил голову. Этот человечишка обращается со мной, как с каким-то ущербным, хамит и ухмыляется, а я ничего поделать не могу! Боги, за что вы так наказываете меня?
— А если я не буду пить это зелье? — спросил я.
— Тогда ты ещё долго будешь ходить, как варёный, возможно даже, будешь каждый день сознание терять.
Пока что я свернул рецепт зелья — посмотрю, насколько мне будет плохо без него. Затем покинул храм Кинарет и побрёл к торговой площади — в надежде, что Хульда ещё не выбросила мои вещи и не поселила в дешёвую комнату ещё кого-нибудь. Перед статуей Талоса по-прежнему никого не было — хоть что-то хорошее за этот день. Неожиданный порыв ветра прошиб меня насквозь, я съёжился, пытался идти быстрее — но меня одолевала одышка, сердце начинало колотиться быстрее. Я старался не останавливаться, усилием воли отгонял слабость — но всё же не выдержал, остановился перед ступеньками, опёрся спиной о каменную опору арки и пытался отдышаться. Одежда пропитывалась потом, тело неприятно охлаждалось ветром, я съежился сильнее, затем посмотрел на ступени и дорожку к «Гарцующей кобыле». Надо идти. В таверне тепло и сухо. Там я смогу отдохнуть и подкрепиться. Я думаю, если жрецы сказали, что мой кишечник цел, и вливали зелья мне в рот, то и от еды ничего дурного не сделается. А женщин попрошу привести мою одежду в порядок.
Прохожие старательно делали вид, что не обращали на мои страдания, некоторые презрительно косились, кто-то бормотал мне вслед что-то неразборчивое. Несколько раз я случайно задел пару человек на рыночной площади, в ответ я виновато кивал, говорить что-либо не было сил. Я устало навалился на дверь таверны, заполз внутрь, едва дошёл до табуретки возле стойки. Хульда делала вид, что не замечала меня.
— Ты ещё не сдала мою комнату?
— Нет, — ответила женщина, не отрываясь от пересчитывания денег. — Она в своём распоряжении. Заплати только.
— Больше ты ничего не хочешь мне сказать?
Трактирщица недовольно подняла голову, будто делая мне одолжение.
— А что ты хочешь услышать, юстициар?
Последнее слово она произнесла с особенным презрением. Понятно. Сейчас будет винить всех меров во всех проблемах, скажет, что я — талморский живодёр, тварь, которую четвертовать надо и прочее, прочее, прочее. Морально я давно готовился услышать нечто подобное, но всё же это… очень неприятно и даже больно.
— Хульда, послушай, мне и так несладко пришлось. Я больше суток без сознания пролежал, неизвестно, сколько я потерял крови — из-за этого я неважно себя чувствую. Не хватало мне ещё от тебя выслушивать…