Из ветра и огня
Шрифт:
– А по какой такой причине целый город околдовали? На что такое злодейство?
– Порой, чтобы дурное случилось, довольно чтобы добро сидело сложа руки. Но это не ответ. Я не знаю причины и не знаю, кто это сделал.
– А как вы намерены освободить их от недуга, коль скоро нет волшбы, что избавила бы Налдерет?
– Я не все могу рассказывать. Я должен быть осторожен. Есть у меня и недруги.
– Неужели кто-то может мешать благородному делу?
– И много. Но не станем поминать их перед сном.
– Коли я обещал,
Самым согласным был Татоня. Кот потянулся, когда Нобар встал с кресла, а затем свернулся в клубок и снова заснул. За стенами домика шумела пурга, порой так завывая, что Татоне становилось страшно.
Как и обещал, Уф встал с первыми лучами. Надел коричневый кафтан и штаны, подбросил поленьев в камин, затем натянул теплые носки и пошел на кухню. Растопил печь. Всю ночь спавший кот, услышав звук посуды, открыл глаза и побежал к ногам хозяина.
– Вот и ты,– сказал гном, а кот мяукнул,– Погоди, потом с тобой.
С этими словами Уфретин открыл крышку в полу посреди кухни и спустился в погребок. Там из дубовой кадки наложил в чашку засоленную капусту, набрал картошки и заскрипел по ступенькам назад. Помыл, почистил, сложил в чугунок и поставил в печь. Татоня не понимал, что делает хозяин, но не переставал мяукать и крутится в ногах. Да так что, Уф чуть не падал, стараясь не наступить на лапу или хвост. Пришлось налить ему вчерашнего молока, чтобы угомонился. Промыв капусту, Уфретин поставил ее на стол у камина и направился будить гостя. Нобар уже проснулся и оделся.
– Доброе утро,– сказал Уф.
– И вам.
– Идемте к столу.
– Простите, но я должен идти.
– Как? Без завтрака?
– Нет. Не могу,– сказал Нобар, накидывая плащ,– Удачи вам, дорогой Уфретин, и спасибо за радушный прием.
– И вам всего хорошего,– едва успел ответить гном, как странник уже скрипнул калиткой и пропал за сугробами.
– Ну вот. Мы снова вдвоем, Татоня,– улыбнулся Уф и затворил дверь, поежившись от холода.
Уф позавтракал. Татоня пошел гулять, а Уфретин, надев теплую шапку-ушанку и тулуп, да рукавицы с валенками, вышел и, взявшись за лопату, принялся швырять снег. Ловко выходит. И радоваться бы, а нет.
– Эдак всегда бывает, когда гости уходят,– Уф отмахнулся от грустных мыслей и решил сходить за хлебом к Хугорду, пекарю.
Спускаясь по тропе, гном осматривал проделки метели и мороза. Деревья сплошь покрыл густой иней. Каждый дом в снегу, а некоторые вовсе засыпало.
– Доброе утро, достопочтенный Хугорд,– сказал Уф рубящему дрова гному в овчинном тулупе.
– И тебе хорошего дня, Уф,– отозвался пекарь,– Что сегодня возьмешь? Хлеба или пирогов? Сегодня я с капустой испек.
– Пожалуй, и то и то,– решил Уфретин и протянул пекарю пару валенок,– Доделал их еще вчера, но было поздно нести.
– Добро,– обрадовался Хугорд,– Сейчас заверну хлеб и пирог. Быстро метнувшись за дверь, гном вернулся со свертком
– Вот, бери,– сказал пекарь и задумался.
– Что такое?– спросил Уфретин.
– Говорят, к тебе заходил какой-то странник. Вроде как шел с севера. Высокий в темном плаще. Ночью был и вроде ушел утром.
– Здесь на одной горе чихнешь, с другой тебе здоровья желают. Я думал, никто его не заметил.
– Так что? Был?– глаза пекаря загорелись. Гномы охочи до загадок и тайн.
– Попал в метель я и пустил. Не на морозе же ему стоять!– отмахнулся Уф.
– Нет, так просто не отделаешься хитрец. А ну выкладывай, о чем говорили?
– О погоде, о видах на урожай даже о моем коте. О чем еще?
– Ну, ладно-ладно. Как скажешь. Удачного дня, Уфретин.
– И тебе,– кивнул Уф и пошел домой.
Захлопнув дверь, повесил тулуп в прихожей, зашел на кухню, положил пирог на стол и вскоре пообедал. Попозже принялся мастерить валенки, так и просидел Уфретин до вечера, пока не вернулся Татоня. Отужинав, кот и его хозяин снова сидели в кресле. Татоня спал, а гном читал книгу «Истории народов». Уф читал ее не впервой. Имена героев тех времен врезались в память: Асгод, Тумбол, Агвид. Если Асгод и Тумбол гномы, то Агвид – человек.
С уходом Нобара Уф загрустил. Но за окном успокоилась погода, мороз спал, ветер утих. В родном окошке чернели деревья и невысокие изгороди. На заборе каждый вечер сидел Татоня, ждал, когда пустят домой. А в ответ на скрип двери прыгал вниз и стрелой заносился в тепло. Долгими вечерами Уфретин дремал вместе с верным котом, а бывало, засиживался в гостях за чаем и медовыми коврижками. Так прошел день, другой и третий.
Было темно, когда стук разбудил задремавшего гнома.
– Кто там?– спросил Уфретин.
– Простите, что разбудил, достопочтенный гном,– ответил Нобар.
Уф открыл дверь и застыл в изумлении. Поначалу показалось, что пепельные волосы Нобара сверкают как в волшебных преданиях, но на поверку это оказался осевший на волосы снег, искрящийся в бледном свете. Над плечом странника высоко в небе висела полная луна.
– Перед уходом решил навестить.
– Милости прошу. Может подогреть чая?– предложил Уф.
– Спасибо, но не нужно.
Нобар повесил плащ на колышек, поставил к стене меч в ножнах и бросил на пол тощую дорожную сумку.
Уф подбросил дров в огонь и нечаянно наступил на хвост Татоне, который спал на ковре. Гном извинился и пропал на мгновение на кухне, откуда принес чайник с водой. Хотя Нобар и торопился, Уф усадил его перед огнем.
– Не хотел уходить, ни сказав и слова. Я один из владык Великого Леса. Странствую много лет и помогаю тем, кто нуждается в помощи. А таких много и на севере, и на юге. Мне доводилось знаться с королями и колдунами, видеть драконье пламя и бездонные пропасти. Но признаюсь, я с радостью жил бы у себя дома без всяких приключений.