Из записок районного опера
Шрифт:
Однако жарко заверил нас Гайдуковский, что всё обстояло противоположно: до знакомства с ним Анна кололась, но он, сблизившись с нею, добился, что она неуклонно сбавляла дозу… А после переезда на Запад — планировал поместить её в одну из тамошних клиник, и полностью вылечить от пагубного порока… Звучало красиво!.. Одного только не учёл: многое о нём и его взаимоотношениях с Анной мы уже знали от неё самой… И в её изложении многое смотрелось совсем не так…
11. ОТКРОВЕНИЯ ПОТАПОВОЙ
В молодости её закрутило в
Будучи реализатором на рынке, снюхалась с одним домушником, продавала втихую его добычу, но потом его арестовали… Взмолилась: «Господи, если ты есть — сделай так, чтобы он не показал на меня!..» Сбылось — на следствии её имя так и не прозвучало… С тех пор — крепко уверовала в Бога, что до поры до времени, впрочем, ничуть не мешало ей жить по-прежнему.
…Однажды на дружеской вечеринке познакомилась с Гайдуковским. Мускулы, обаяние, умение к себе расположить, явный достаток в деньгах… После вечеринки — предложил подвезти её домой. Подвёз, ничего лишнего — не позволял, но обаял усердно… Они начали встречаться…
Анна ходила по кабакам, принимала от него дорогие подарки, но всерьёз — не принимала. Говорила подружкам: «Да лох он!» Он же постепенно доказывал ей, что вовсе не лох, а наоборот — умный, деловой, умеющий всё предвидеть и организовать… Жёсткий, решительный, фартовый!..
Как-то засёк Анин визит к подружке за «дурью», и то, что у той — не оказалось… И тогда он… Внимание!!!
Тогда он сделал её т о р ч а щ е й!.. Нельзя сказать, что — посадил на иглу, она ведь и раньше кололась, но бывало это эпизодически, раз в два-три месяца, и то — б о д я г о й, практически водой…
Он же, поняв, что именно ей надо — зажёгся: «Так тебе — наркотиков?!. Я помогу!..» Посадил её в машину, и они начали мотаться по городу. Как назло, ни в одной из известных ей я м «дури» не оказывалось. Наконец, на рынке — заметила одного знакомца… Амбал, бицепсы-триперсы, ни за что не скажешь: «Наркоман!..» Подошли к нему: «Можешь достать?..» А он: «Могу, если 10 к у б о в мне отольёте!..»
Без вопросов!.. Дали деньги, его долго не было… И — повезло: не к и н у л, не исчез вместе с бабками, как это чаще всего в подобных случаях и бывает, а честно привёз товар.
Гайдуковский отвёз Анну к себе на квартиру, сделал укол. Впервые это была не водичка, а добротный экстракт опия!.. И ей стало так плохо… так п о в е л о!.. А он, пользуясь моментом, стал её домогаться, стремясь получить своё, и, войдя в раж, чуть ли не изнасиловал… Нет, в тот раз она дала отпор, и настояла, чтобы он немедленно отвёз её домой.
Но ей — п о н р а в и л о с ь!..
Ну и… пошло-поехало… Он регулярно доставал аккуратные инсулинки и «дурь», колол ей. Не раз говорил, то ли в шутку, то ли всерьёз: «Посажу тебя плотнее на иглу, чтобы от меня никуда не делась!..»
Потом до него допёрло: на этом можно делать бизнес!.. Наркота и оружие — самое прибыльное дело в мире!.. Вот и решил раскрутиться… Почему —
Ему лишь раз показали, как «варить» — словил на лету… Взял к себе постоянным «варщиком» давнего знакомца, урку Северного. Блатной, много раз сидел, всё знает… Лишь два условия: ему не ш и р я т ь с я, и товар не б о д я ж и т ь. Оба условия — нарушал…
И ещё была договорённость: при аресте всё возьмёт на себя. Мол, меня тюрьма не пугает, я там всё уж видел, привычный…
За маковой соломкой ездили в…скую область, поездом. Обычно в таких случаях ездили в разных купе, но однажды получилось, — поехали вместе. И бац — облава на станции, проверка сумок… Глянул мент в сумку, а там, вместо картошки или морковки — маковая соломка. Залыбился: «О, наркота!.. Чьё?!.» Северный не подвёл, выложил чётко: «Моё!» Его сразу — за жабры…
Гайдуковскому тем же, в купе, опер сказал прямо: «Сразу видно: ты тут банкуешь!.. Твоё счастье — доказать нельзя…»
У Сенсэя на тот момент денег было лишь 300 долларов, но он всё-таки попытался спасти подельника. Говорит: «Я не при делах, но — жаль хорошего человека… Готов дать сто долларов, чтобы его отпустили!» Опер только засмеялся в ответ… Двести… потом триста долларов — никакого результата. В конце концов, смилостивившись, опер сказал: «Гони полторы штуки «зелени», и я отпущу «хорошего человека» вместе с соломкой.»
Таких денег, естественно, при Сенсэе не оказалось. Но он съездил домой, быстренько привёз требуемое, и отмазал Северного. Нельзя было оставлять его ментам. Во-первых — сдаст, гнилушка уголовная!.… И во-вторых, без него бизнес встанет!.. А бабки — ништяк, обратно отобьются!
Дела продолжались, набирая обороты… Анне было хорошо с ним — и как с мужчиной, и как с человеком… Широк душой, щедр, умеет предугадывать все её желания… Единственно — начал тревожиться, как быстро она превращается в законченную наркоманку, и в её внешности начинают появляются первые признаки необратимых изменений… Он-то думал, что от наркотиков можно отказаться в любой момент, но это — не так… По его требованию, она не раз пробовала завязать, сбить л о м к у «сонниками», но спустя короткое время тяга к наркоте возвращалась…
И совсем невозможно — отказаться от столь доходного бизнеса. У Гайдуковского столько планов было в разгоне… А тут — арест!..
С удивлением услышал я от Анны её собственную версию причин ареста. Был один алкоголик, привозил с…ской области соломку. Нарики его дурили: «А, Колян!», и — забирали наркоту за бутылку. А они его подобрали, стали использовать, давали хорошие деньги Однажды он приехал — а тренера нет, некому за соломку расплатиться, ему же срочно требовалось на бухло, вот и стал ходить по району, предлагать желающим соломку в обмен на водку. И говорил при этом: «Это я Гайдковскому привёз!» Никто особо не прислушивался, но нашёлся один сметливый малолетка. В техникуме учится, юркий такой… Вслушался, запомнил, а через какое-то время — нашёл Сенсэя, попросил: «Возьмите в дело!»