Из жизни ангела
Шрифт:
— Решил тебе отвальную устроить. Не возражаешь?
— Когда я попить-поесть возражал? — ответил польщенный ангел и добавил. — Остаться хочешь — оставайся, я тоже не против.
— Мы просто братьями стали, без слов понимаем! Соберешься за Муркой и Липатием, заскочи сюда, за мной. Строить — не творить, за неделю не управимся. А сейчас давай такое сбацаем, Небесам жарко станет!
И они дали. Долго еще с удовольствием вспоминали эту вечеринку на Небесах. А в репертуаре гвардейского ангельского
В хранилище Авразила поджидали два архангела. Не дав бедняге умыться и опохмелиться, его доставили пред суровые очи Господни.
— Угробил океан?
«Откуда он знает?» — опешил Авразил.
— Снаряжение дома оставил? — Господь начал загибать пальцы, — Манной небесной швырялся? Книги божественные на мирскую жратву променял? Животину загубил? Купол ЗМ-3 не обесточил? По стройплощадке без нимба шатался? Хватит, или дальше продолжать?
То, что Бог обошел стороной черта, странным образом успокоило Авразила. Уж об этом Он должен знать, а если молчит, значит…
— Скоро собрание акционеров, а что я им доложу? Извините, планету высшей группы рентабельности какой-то раздолбай уничтожил? Что со мной будет, знаешь? — Господь вытащил платок и промокнул лоб, пожевал бороду, — Теперь твой черед. Убеди меня, что все хорошо.
Авразил задумался. Что он мог сказать в свое оправдание? Нашел Липатия? Так это случайность. Сберег силы небесным воинам? Им просто повезло, что булавки на Небесах остались. Распространил полтонны богословских трактатов и манной небесной нанес тяжелый урон атеистическому движению? Опять не его заслуга, а черта.
Однако говорить ничего не потребовалось. Двери кабинета широко распахнулись, и вошел Фома. На лице его блуждала странная улыбка. Улыбающийся бухгалтер, да еще перед собранием акционеров? «С ума сошел», — подумал Авразил.
— Что с тобой? — испуганно спросил у Фомы Господь. Видимо, Всевышнего посетила та же мысль.
— Помните ЗМ-3? — дергая физиономией, ответил Фома.
— Еще бы!
— Там, оказывается, такие пройды живут. Они успели скупить кучу наших акций. Курс подскочил на двадцать пунктов!
— Новость, конечно, приятная…
— Это не все! — перебил бухгалтер Бога, — они каким-то образом разузнали все подробности своего появления в Реальном Пространстве…
Фома умолк. Лицо его покраснело и напряглось.
— Да не тяни ты! — голос Господа предательски дрогнул.
— И жутко нам благодарны! — заорал Фома и закатился безумным смехом.
Господь совсем струхнул. Увидев, какое впечатление произвел его хохот на шефа, Фома осекся.
— Извините. Давно не смеялся.
— Ты, значит, не того? — Бог выразительно покрутил пальцами.
— Кого? А-а, нет! — Фома опять коротко хохотнул и Господь попятился.
— Да вы что, не поняли? — Фома пошел за Богом, — ЗМ-3, один из крупнейших держателей наших акций, полностью за нас! Я, конечно, говорю про христиан. Но и этого вполне достаточно!
Бог, отступая, наткнулся на стол и замер. Замер и Фома. Странная улыбка бухгалтера начала появляться на лице шефа.
— Значит, все хорошо? — спросил Господь.
— Да!!
— И только поэтому ты хохочешь?
— Да!!! Страшно подумать, что бы с нами было бы, если бы не этот разгильдяй, алкаш и тунеядец, — Фома дернул головой в сторону Авразила, — Тогда Земля бы все еще была бы моделью и нам бы…
Фома еще долго неумело радовался, как до этого неумело смеялся. Авразил взглянул на сомнабулически улыбающегося Бога и пошел к себе.
Врата Хранилища Миров со скрипом закрылись. «Нужно смазать, — подумал старший ангел-хранитель Авразил, разгильдяй, алкаш и тунеядец, — Но сначала…»
Авразил выбрал в подсобке ведро побольше, наполнил его живой водой и, вооружившись тряпкой и шваброй, принялся убирать с пола Хранилища пыль веков грубого помола.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ: ДЕНЬ АНГЕЛА
«— Авразил, срочно пройдите к Господу Богу! Авразил, срочно пройдите к Господу Богу!
Громкоговоритель умолк, но эхо еще долго летало по этажам, заглядывая в самые укромные уголки. Хитроумная акустика Небес…»
Академик остановил магнитофон.
— Тебе знакомы эти имена? Отвечай!
Старший ангел-хранитель Липатий с трудом разорвал запекшиеся губы:
— Все равно ничего не скажу, — он снова бессильно обвис в электрических цепях.
— Позвать аспирантов с синхрофазотроном! Тридцать серий бомбардировок тяжелыми ядрами по пяткам! Я вырву у него тайны природы!
Академик встал, с грохотом обрушив стул, и вышел из лаборатории. В тусклом зеленом свете осциллоскопических трубок аспиранты торопливо устанавливали многокилометровую трубу ускорителя.
В коридоре возле академика возник референт.
— Запиши. У объекта на прослушивание записи реакции не наблюдалось.
— Может, он и в самом деле ничего не знает? — выдвинул гипотезу референт.
— Знает. И скажет, — задвинул гипотезу Академик. — Саквояж открыли?
— Нет.
— Проклятье! Достали ж из него эту кассету!
— Осмелюсь напомнить, она рядом в траве лежала, когда черта с ангелом захватили.
— Это наверняка была разведгруппа! Где сейчас лопухи, которые их упустили?