Из жизни непродажных
Шрифт:
Стася вдруг вспомнила, что ревела. Схватилась за лицо, испуганно ахнула и, ни слова не говоря, рванулась бежать.
– Тебя отвезти домой?
– ухватил ее за рукав такой же, как у него, «бумажной» робы Олег.
– Я здесь ночую!
– пискнула она, не оборачиваясь,
выдернула свой рукав из его пальцев и умчалась.
У Льва Самуиловича Олега вкусно накормили и напоили чаем с яблочным пирогом.
Только после этого акта гостеприимства адвокат повел гостя в кабинет, молча достал из
– Будете сейчас у меня смотреть или уже дома?
– Да ведь я вроде как в бегах, Лев Самуилович…
В речи адвоката моментально прорезались родные одесские интонации:
– Ну и что ж вы молчите за это? Или я должен по цвету вашего носа догадываться о ваших неприятностях? Тогда так: ночуете у меня! И, как говорят у меня на родине, рассказывайте за ваши неприятности.
– Я согласен. Только давайте сначала посмотрим, что там…
– Безусловно.
И замелькали кадры. Вот Царьков деловито беседует с Басаевым, еще с какими-то людьми «кавказской национальности»… Вот Карцева выкладывает из потертого полиэтиленового пакета пачки денег, перетянутые аптечными резинками, пересчитывает пачки, проверяет каждую… Вот в саду загородного дома Царькова за шашлычком сидят с хозяином и тот же Приходько, и та же Карцева, и тот же Байкин, и празднуют они открытие того самого «Онтель-банка» - это ясно из произносимых тостов и разговоров. А это что? Карцева дает что-то, завернутое в бумагу, какому-то человеку и говорит, что цена повысилась, потому что продукт качественный… Человек, видимо, засомневался, развернул сверток, потом раскрыл маленький пакетик, взял то, что было в нем, втер в десны. Все это крупным планом: руки и их манипуляции с порошком… Героин? Кокаин? Интересно, кто смог все это наснимать и как это оказалось у Фельдмана?…
– Как к вам это попало, Лев Самуилович?
– Как попало, как попало… Как попало! Случай, волшебство, удача… Устраивает такое объяснение?
– Не очень, но что тут поделаешь, если других объяснений нет… А оператора съемок вы знаете?
– Если бы знал… Без того, кто все это раздобыл, мы ничего никому не докажем. Ну, люди подписывают бумаги… Ну, кто-то белый порошок передает… Ну, беседует Царьков с одиозными личностями. А когда? А о чем? Может, он их перевербовывает! Уговаривает, чтобы бросили свой терроризм и занялись созидательным трудом! А? Вот так-то… Да если бы и был у нас этот оператор - что с того?
– Мам, а я с бабой Ксеней корову доил! Только все равно парное молоко пить не буду!
– Этими словами Тимка разбудил Лану, можно сказать, спас, потому что она снова барахталась в своем кошмарном ущелье.
– Ну и не пей, кто ж тебя заставляет? Тошка встал?
– Угу, он воду таскает.
– Молодцы вы у меня. Пора и мне свою лепту внести. Иди, Тим, брату помогай.
– Лана хотела встать, но Тимка, который собрался было уходить, снова повернулся к ней лицом:
– Ма, а что такое «лепта»?
– Дай-ка мне халат… Лепта? Гм… Так говорят, когда хотят принять небольшое участие в деле… А! Ведь вспомнила, надо же… Лептой называли в древности мелкую монету у евреев. Ну, у русских был грош, а у них лепта.
– А у тебя есть?
– Что, Тим?
–
– Нет… Эти слова уже в прямом значении устарели, их говорят в переносном смысле.
Лана уже надела под одеялом халат и шла в кухню умываться, Тимка - следом.
– Как это - в переносном?
– Подожди, Тим… Доброе утро, Ксения Павловна!
– Доброе утро, Светочка. Что, не дають сынки отдыху?
– Да мне стыдно прямо, все уже работают, одна я дрыхну, - умываясь, пробормотала Лана.
– Сейчас я всем оладушек напеку.
– Вот правильно, побалуешь и нас с дедом. Ему щи да каша, поди, надоели.
– Мам?
– потянул Лану за рукав Тимка, упорно ждущий ответа на свой вопрос.
– Пойдем, я тебе яичек, муки, простокваши дам, - позвала хозяйка.
– Тим, я сейчас тебе все расскажу. Будем завтрак вместе готовить и поговорим, согласен?
– Прикольно!
– Тимка вприпрыжку последовал за женщинами в холодные сени, где хранились продукты.
– Вот и ты слова в переносном смысле употребляешь, - заметила Лана.
– Как это?
– А «прикольно» - это что значит?
– Клево, значит.
А «клево» что значит?
– Лана приняла из рук улыбающейся Ксении Павловны решето с яйцами и мешочек с мукой. Хозяйка взяла еще миску с зерном и пошла на двор кормить кур. Тимка тоже собирался принять участие в этом незнакомом деле, но забыл, потому что тема разговора с матерью оказалась чрезвычайно интересной.
– Клево? А! Это значит - хорошо.
– Вот-вот… Где тут соль и сахар?
– На полочке, мам, вот.
– Так, молодец. Еще соду найти… Ага, вот она…
Такой долгий и обстоятельный разговор с младшеньким, чтобы на все его вопросы, без спешки, за таким приятным и опять-таки неспешным занятием, - не впервые ли за его шестилетнюю жизнь? А когда вырос Тошка - она и не заметила. Все куда-то спешишь, детей - то маме, то в садик. И вправду, нет худа без добра…
– Ну, ма! Рассказывай дальше!
– А что на самом деле, в прямом смысле значит слово «клево»?
Лана уже поставила на плиту сковородку и творила тесто. Тимка задумался. Бедняга, ему не по силам найти связь между глаголом «клевать» и жаргонным «клево». Неисповедимы пути твои, слово…
– Что делают куры с зернышками?
– попыталась помочь она сыну.
– Едят.
– А как?
– Клювами… Клюют! Мам, я все равно не понимаю.
– Видишь ли, сын… На, съешь пока оладушек. Такие слова, как прикольно, клево, отпад - и еще много всяких - называются «жаргон» или «сленг». Они образуются загадочным путем, я, честно, не знаю, как. Но когда ты говоришь «прикольно», ты не имеешь в виду, что что-то к чему-то прикалываешь, правда?
– Правда.
– Ну вот. Ты переносишь настоящее значение на ненастоящее. Как бы сравниваешь одно с другим… Как оладьи?
– Клевые… Ой! То есть классные! Ой?
– Нет, «классные» - не очень «ой». Слово «класс» обозначает уровень. Да, Тим, что-то я тебя загрузила… Ты хоть помнишь, с чего разговор этот начался?
– С лепты, помню. А-а, я понял, мам! Люди забыли, что «лепта» - это денежка, а слово не забыли и стали им называть это… ну, как его? Участие…- Тимка вдруг замер, озаренный какой-то мыслью.
– Мам! У-част-ие - в нем же и есть слово «часть», да?!