Из жизни полковника Дубровина

Шахмагонов Федор Федорович

Стрелу на карте генерал начертил значительно жирнее, чем это получилось в бою. Сунулись на Путивль, и танковый корпус целиком вынужден был повернуть обратно, сузив полосу прорыва. Под Штеповкой были начисто уничтожены два немецких пехотных полка.

В первый день танки прошли километров сорок в глубину, заняли Севск.

Барон собирался уезжать, когда ему кто-то сказал, что впереди "населенный пункт с немецким имением".

Разведка установила, что имение это принадлежало барону фон Дервизу. Барон выразил желание осмотреть

бывшую баронскую усадьбу. Оказывается, он слышал о немецком бароне, отдавшем свое состояние большевикам.

– Если он жив, мне любопытно было бы с ним встретиться, - сказал Рамфоринх.
– Я вас попрошу быть у нас переводчиком, если он забыл свой родной язык в этом глухом и диком углу. Мне трудно понять психологию моего соотечественника...

...Следуя за опергруппой генерала, мы с бароном выехали в село ранним утром.

На въезде в село, на пригорке, с давних пор стояла ветряная мельница. Скорее всего, недосуг было ее разбирать.

На всхолмье, у ветряка, генерала поджидали командир корпуса и командир дивизии,

Село тянулось вдоль берега неширокой речушки и уходило на другой ее берег в гору. На горе поднимался своими шпилями из дубовой рощи замок Деовиза, виднелись арочные ворота в готическом стиле, жилые дома. Фермы стояли раньше вдоль берега. Не осталось ни одной животноводческой и хозяйственной постройки.

– Здесь выполнен приказ Сталина!
– доложил командир дивизии.
– Взорвана плотина и электростанция, сожжены все общественные постройки, в селе не осталось ни одного жителя. Замок пуст. В залах только детские кровати...

– А жаль, что не везде вот так же выполнен приказ Сталина!
– с иронией произнес барон.
– Долго им пришлось бы возрождать пустыню...

Генерал скосил глаза на барона, но увидел на его губах ироническую усмешку и промолчал. Потом он мне как-то заметил:

– Если бы был везде выполнен приказ Сталина, мы оказались бы в выжженной пустыне...

У ветряка вся эта живописная группа пережила неприятные минуты. В воздухе вдруг появилось несколько советских самолетов. Они обрушили удар на танковую колонну, движущуюся по дороге. Барон имел возможность увидеть, как немецкие танкисты шарахаются от советских самолетов.

Генералу, барону и его штабу пришлось залечь в мокрые от дождя траншеи и окопчики. По рации из командирского танка были вызваны истребители. Над селом загорелся воздушный бой.

Три советских истребителя схватились с восьмеркой "мессершмиттов".

Я лежал в окопчике рядом с бароном. Он следил за боем.

Три советских истребителя устроили умопомрачительную карусель для восьмерки "мессершмиттов". Через несколько секунд вспыхнули два немецких самолета, черные точки летчиков отделились от машин, раскрылись над ними парашюты.

Остались шесть против трех. Ни один из шестерки не мог зайти в хвост советскому самолету. И вот еще два из шестерки задымились и отвалили в сторону, четверка вышла из боя. Советские

истребители прошлись над остатками колонны, поливая пулеметным огнем бронетранспортеры с пехотой, и ушли на восток.

– Откуда это?
– спросил барон, глядя на генерала с нескрываемым удивлением.
– Много ли у русских этих самолетов?

– Когда мы начинали, их почти не было, а теперь появляются все чаще и чаще... Я полагаю, что эти образцы вошли в серийное производство.

– Где? Украина в развалинах, мы под Москвой...

– Быть может, на Волге, а быть может, и еще дальше, в Сибири... ответил генерал.
– Мне довелось прочитать показания одного гражданского инженера. Он показал, что эвакуация промышленности на восток началась в первый же день нашего наступления.

– Я это знаю... Но когда же они успели? Вывезти оборудование в массовом масштабе и монтировать его заново, на это нужно годы! не могу поверить в такую мобильность советской промышленности... Это, должно быть, работа сибирских авиазаводов...

– Не знаю!
– сухо ответил генерал.
– Но если они появятся над Москвой, а к ним еще и тяжелые русские танки...

– Что же тогда случится?
– спросил Рамфоринх.

Генерал не ответил.

Двери во все дома-нараспашку. До прибытия саперов никто не решался зайти ни в один дом.

В домах мин не обнаружили. Колодцы завалены землей.

За несколько часов фронт значительно отодвинулся.

Танки рвались вперед, торопясь оседлать шоссейную дорогу. Но генерал, памятуя о своих приключениях, позаботился о безопасности Рамфоринха. Пустая деревня страшила.

Между танками медленно проползла в гору штабная машина. Остановилась у ворот.

Генерал оставил в распоряжении Рамфоринха старшего офицера из опергруппы.

Барон вышел первым, за ним офицер, потом уже и я.

Над воротами вывеска: "Детский оздоровительный санаторий". Расчищенная дорожка, умощенная булыжником, вела к подъезду.

Командир саперной роты отрапортовал офицеру, что замок проверен, мин нет.

Барон медленно направился к замку.

В замке чистота. Больничная чистота. В комнатах и залах детские кроватки, на втором этаже классы, больные дети здесь ч учились.

Все оставлено, никто ничего не убирал. На стенах географические карты, в шкафах книги, в ботаническом кабинете в неприкосновенности остались незамысловатые коллекции насекомых и чучела лесных зверьков.

Барон задержался в учительской.

Просторный, полукруглый зал. Огромные окна открывали широкий обзор, из них видны парк, парадный въезд, кирпичный мост через речку, село, далекая пойма реки.

Барон остановился у окна. Подозвал меня.

– Фон Дервиз прекрасное выбрал место. Я здесь устроил бы себе охотничий замок. В лесах и на лугу запретил бы всякое появление двуногих, развел бы оленей, кабанов, лосей... Жизнь дается один раз! Каждый должен брать от нее все по своим возможностям...