Избавитель. Том 2
Шрифт:
Джардир заметил, что Инэвера рассеянно теребит мешочек с алагай хора. Она наверняка бросится задергивать занавеси, как только аудиенция закончится, но Джардир не сомневался, что кости подтвердят его правоту. Все в нем пело от осознания верности выбранного пути, и даже Аббан одобрительно кивнул.
— Когда ты скажешь остальным Дамаджи? — спросил Ашан.
— Не раньше чем мы будем готовы выступить. У Энкаджи и остальных не будет времени возразить. Мы должны закрыть великие ворота до того, как Дамаджи соберутся с мыслями.
— И куда мы отправимся? — спросил
Джардир покачал головой:
— Сначала в Анох-Сан. Потом в зеленые земли.
— Ты нашел затерянный город? — спросил Аббан.
Джардир махнул рукой на стол, заваленный картами:
— На самом деле он никогда не терялся. В Шарик Хора все это время хранились подробные карты. Мы просто перестали его посещать после Возвращения.
— Невероятно, — произнес Аббан.
Джардир взглянул на него:
— Я другого не понимаю — как его отыскал Пар’чин? Бродить по пустыне можно целую вечность. Похоже, ему помогли. К кому он мог обратиться за помощью?
Аббан пожал плечами:
— На базаре десятки купцов якобы продают карты пути в Анох-Сан.
— Мошенники, — фыркнул Джардир.
— Очевидно, не все.
Джардир знал, что толстому хаффиту было не труднее балансировать на грани правды и лжи, чем дышать.
— Инэвера, — наконец сказал он, вскинув Копье Каджи. — Все, что происходит, творится по воле Эверама.
Глава 11. Анох-Сан. 332 П. В
Рассветный оазис был прекрасен. Меченые монолиты из песчаника защищали мягкую зеленую траву, фруктовые деревья и озерцо с чистой свежей водой, которое питала та же подземная река, что и Копье Пустыни. Под одним из монолитов в ала была вырезана лестница, которая вела в подземную камеру, освещаемую факелами, где можно было бросить сети и наловить рыбы.
Это был небольшой оазис. Порой здесь останавливались торговые караваны, намного чаще — одинокие вестники. Прокормить величайшую армию, какую мир видел впервые за много столетий, он, разумеется, не мог.
Полчища Джардира набросились на оазис, как саранча, раскинув вокруг монолитов тысячи шатров и палаток. Еще не все красийцы успели прибыть, а фрукты уже оборвали, деревья порубили на дрова. Скот подъел и вытоптал траву. Тысячи людей вымыли ноги и наполнили бурдюки в озерце, оставив после себя вонючую илистую лужу. В подземной камере забросили сети, но богатой по меркам каравана добычи не хватило даже на то, чтобы заморить червячка.
— Избавитель. — Аббан приблизился к Джардиру, осматривающему лагерь. — Я нашел кое-что достойное твоего внимания.
Джардир кивнул, и Аббан отвел его к большому блоку песчаника, изрезанному письменами. Какие-то линии едва виднелись, стертые временем, другие были четкими и свежими. Одни выглядели грубыми царапинами, другие — изысканными завитками. Все надписи были вырезаны нелепыми буквами северян, с которыми Джардир почти не был знаком.
— Что это? — спросил он.
— Отметки вестников, Избавитель. Весь оазис исписан именами вестников, которые останавливались в нем по пути в Копье Пустыни.
Джардир
— Ну и что?
Аббан указал на большой кусок камня, изрезанный изящными завитками. Джардир оценил красоту букв, хотя прочесть их не смог.
— Здесь написано: «Арлен Тюк из Тиббетс-Брука», — прочел Аббан.
— Пар’чин, — произнес Джардир.
Аббан кивнул.
— Что еще здесь написано?
— «Ученик вестника Коба из Милна, вестник герцогов, известный в Красии как Пар’чин, верный друг Ахмана Джардира, шарум ка Копья Пустыни».
Аббан умолк, чтобы подчеркнуть значение своих слов, и Джардир поморщился.
— Читай дальше, — проворчал он.
— «Я побывал во всех пяти сохранившихся фортах, — Аббан указал на названия городов, помеченные обращенным вверх наконечником копья, — и почти во всех известных деревушках Тесы».
Аббан указал на более длинный список с десятками наименований.
— Те, что помечены наконечником копья, обращенным вниз, — руины, которые он посетил.
Купец указал на другой длинный список.
— Пар’чин не терял времени даром за пределами Копья Пустыни. Здесь отмечены даже красийские руины.
— Неужели?
— Пар’чин вечно искал на базаре легенды и карты.
Джардир снова посмотрел на список:
— А Баха кад’Эверам здесь есть?
Аббан ответил не сразу, и Джардир повернулся к хаффиту.
— Я не стану спрашивать дважды. Если пленный чин переведет мне надпись и я узнаю, что ты мне солгал…
— Есть, — признался Аббан.
Джардир кивнул.
— Выходит, Аббан наложил-таки лапу на остатки горшков Дравази…
Тот промолчал, но Джардир и не ждал ответа.
— Что написано здесь? — Джардир указал на надпись крупными буквами в конце списка, хотя и сам догадывался.
— Это последнее место, которое Пар’чин посетил перед Копьем Пустыни.
— Анох-Сан.
Аббан кивнул.
— Другие купцы умеют читать на языке северян?
Аббан пожал плечами:
— Возможно.
— Пусть этот камень раздробят в песок! — рыкнул Джардир.
— Чтобы никто не узнал, что Шар’Дама Ка идет по следу мертвого чина?
Джардир швырнул Аббана на землю. Толстый хаффит вытер кровь с губ, но без обычного нытья и жалобных криков. Их взгляды сошлись, и гнев немедленно покинул Джардира, сменившись стыдом. Он отвернулся. Перед ним простирался широкий след, оставленный в песке змеей армии. Не наступил ли кто-нибудь на занесенные песком кости его друга?
— Ты встревожен, — утвердительно произнесла Инэвера, когда Джардир вернулся в свой шатер.
— Хотел бы я знать, тревожился ли истинный Избавитель на каждом шагу или просто повиновался воле Эверама.
— Каджи испытывал то же, ведь ты и есть истинный Избавитель.
— Разве?
— По-твоему, это совпадение, что Копье Каджи попало в твои руки именно тогда, когда ты был готов захватить власть над Красией?
— Совпадение? Нет. Но ты «готовила» меня больше двадцати лет. Меня вознесли кости демонов, а не личные заслуги.