Избавитель. Том 2
Шрифт:
— Разве кости демонов завоевали сердца хаффитов и объединили наш народ? Разве кости демонов вели тебя от победы к победе в Лабиринте еще до того, как ты увидел Копье Каджи? Разве кости отправили тебя в поход?
Джардир покачал головой:
— Нет, разумеется, нет.
— Тебя расстроила надпись Пар’чина на камне.
— Откуда ты знаешь?
Инэвера отмахнулась.
— Пар’чин был всего лишь кладбищенским вором. Отважным вором, — признала она, прижав палец к губам Джардира и предвосхитив его протест, —
— А кто тогда я, ограбивший вора?
— Ты сам выбираешь, кем быть. Что лучше — спасать человечество или сокрушаться над прошлым, упуская свой шанс?
Она прильнула к его губам. Ее поцелуй был страстным и жарким. Инэвера дарила себя, ничего не прося взамен, и Джардир вспомнил, что до сих пор ее любит.
— Я верю в тебя, даже если ты сам не веришь. Кости доносят волю Эверама, и ни они, ни я не помогли бы твоему возвышению без веры в то, что ты, и только ты, способен принять это бремя. Смерть Пар’чина — необходимое зло, как и смерть Амадэверама. Ты пощадил бы их, если б мог.
Она скользнула в его объятия. Прижимая жену к груди, Джардир ощутил, как к нему возвращаются силы. Необходимое зло. В Эведжахе говорилось об этом. Каджи расценивал покорение чинов-северян как необходимое зло. Каждый убитый алагай ляжет на чашу весов, и Джардир собирался перебить всех демонов до единого, прежде чем предстать перед судом Создателя.
Разведчик подъехал на верблюде к Джардиру, восседавшему на белом коне, остановился на почтительном расстоянии и прижал кулак к груди.
— Шар’Дама Ка, мы нашли затерянный город. Он наполовину занесен песками, но хорошо сохранился. Похоже, что несколько колодцев можно восстановить, но еды для людей и скота почти нет.
Джардир кивнул:
— Эверам сберег для нас священный город. Отправьте вперед отряд, чтобы нанести Анох-Сан на карту и восстановить колодцы. Мы зарежем скот и заготовим мясо, чтобы не расходовать зерно.
— Опасно, — предостерег Аббан. — Если зарезать весь скот, приплода не будет.
— Положимся на зеленые земли, — ответил Джардир. — Сейчас нужно выгадать время, чтобы исследовать священный город.
Основная масса его людей двигалась медленно, и они догнали разведчиков лишь через несколько дней. К тому времени на картах появились очертания раскинувшегося города, хотя он оказался намного больше Копья Пустыни, а некоторые его части, возможно, еще предстояло найти. Карты разведчиков и древние свитки из Шарик Хора во многом не совпадали.
— Мы поделим город по числу племен и велим Дамаджи надзирать за раскопками, опираясь на советы ученых дама и метчиков. Все найденные реликвии заносите в списки и доставляйте мне каждый день.
— Будет исполнено, Избавитель, — кивнул Ашан.
Он отправился инструктировать других Дамаджи.
Всю следующую неделю племена обшаривали древний
Каждый день Дамаджи являлись к Джардиру с богатой добычей. Сотни новых меток, многие из которых были предназначены для борьбы с демонами или иного волшебства. Расписное оружие и доспехи, мозаики и картины древних битв, в том числе с участием самого Каджи.
Каждую ночь они сражались. Демоны по-прежнему осаждали город, и на закате Джардир и его люди оставляли работу и брали копья и щиты. Благодаря могущественным меткам на копьях даже слабейших ха’шарумов алагай гибли тысячами, и вскоре твари перестали рыскать по священным пескам. Шарумы продолжали патрулировать город, но похоже, что Анох-Сан был очищен, словно сам Эверам дал знак: они выбрали правильный путь.
— Избавитель! — Ашан вошел в шатер вместе с Асомом и Асукаджи. — Мы нашли ее.
Джардиру незачем было спрашивать, что именно. Он отшвырнул карты зеленых земель и набросил белое одеяние. Не успел он откинуть полог шатра, как появилась Инэвера во главе его жен-дама’тинг. Само их присутствие подтвердило слова Ашана. Женщины молча пошли за Джардиром по городу.
— Какому племени выпала честь? — спросил Джардир.
— Мехндинг, отец, — ответил Асом. Ему уже исполнилось шестнадцать, он был совсем взрослым мужчиной и двигался с изяществом, присущим мастерам шарусака. Его бархатный голос казался особенно опасным из-за высокого роста и худобы. В своем белом одеянии Асом напоминал копье, обернутое шелком.
— Ну разумеется, — пробормотал Джардир. Как назло, гробницу Каджи отыскал наименее верный из Дамаджи!
Энкаджи ожидал их вместе с сыном Джардира из племени Мехндинг — Савасом, еще не снявшим бидо най’дама.
— Шар’Дама Ка! — воскликнул Дамаджи и простерся на пыльном полу погребальной камеры. — Мне выпала честь открыть тебе гробницу Каджи.
Джардир кивнул:
— Она нетронута?
Энкаджи встал и повел рукой в сторону огромного саркофага, каменная крышка которого была снята.
— Боюсь, Пар’чин вынес все подчистую. Копья, разумеется, нет, но ты вернул его.
Он указал на пыльные лохмотья на скелете.
— Возможно, когда-то это был священный плащ Каджи.
— А корона? — небрежно спросил Джардир, хотя все знали, что это главное.
Энкаджи пожал плечами:
— Исчезла. Пар’чин…
— Не принес ее с собой в Копье Пустыни, — перебил Джардир.
— Наверное, припрятал.
— Он лжет, — прошептал Аббан на ухо Джардиру.
— Откуда ты знаешь?