Избавитель. Том 2

Соколов Макс

Он отпустил Аббана. Купец, задыхаясь, грохнулся на пол.

— Какая разница? — выдохнул Аббан, чуть отдышавшись. — Без Пар’чина я Красии ни к чему.

— Пар’чин не единственный землепашец на свете. Ни один красиец не знает зеленые земли лучше хаффита Аббана. Ты мне нужен.

Аббан поднял бровь:

— Зачем? — В его голосе больше не было страха.

— Я не обязан отвечать на твои вопросы, хаффит. Ты все равно расскажешь мне все, что знаешь.

— Разумеется, — кивнул Аббан, — но разве не проще

ответить на вопрос, чем звать палачей и искать крупицы истины в моих криках?

Джардир взглянул на него, покачал головой и невольно рассмеялся:

— Я и забыл, что ты смелеешь, когда чуешь выгоду. — Он протянул руку и помог Аббану встать.

Аббан улыбнулся и поклонился:

— Инэвера, друг мой. Мы все таковы, какими нас создал Эверам.

На мгновение шелуха лет слетела, и друзья стали прежними.

— Я собираюсь начать Шарак Сан, Дневную войну, — признался Джардир. — Подобно Каджи, я завоюю зеленые земли и поведу их на Шарак Ка.

— Честолюбиво. — В голосе Аббана прозвучало снисходительное сомнение.

— По-твоему, я не справлюсь? Я Избавитель!

— Нет, Ахман, ты не Избавитель, — тихо произнес Аббан. — Мы оба знаем, что если Избавитель и явился, то им был Пар’чин.

Джардир сверкнул глазами, но Аббан смело встретил его взгляд, как будто подзуживал Джардира ударить.

— Выходит, по своей воле ты мне не поможешь.

Аббан улыбнулся:

— Я этого не говорил, друг мой. Война — очень прибыльное дело.

— Но ты сомневаешься, что я одержу верх.

Аббан пожал плечами:

— Север намного больше, чем ты думаешь, Ахман, и населен куда гуще, чем Красия.

Джардир фыркнул:

— Десяток и даже сотня северных трусов не чета одному даль’шаруму!

Аббан покачал головой:

— Я ни на миг не усомнюсь в тебе, великом в боях. Но я хаффит и беспокоюсь о малом. — Он пристально взглянул на Джардира. — Например, о запасах еды и воды, без которых не пересечь пустыню. О воинах, которых нужно оставить, чтобы удерживать Копье Пустыни и захваченные земли. О толпах хаффитов, которые должны обслуживать армию, и о женщинах, которые обязаны утолять их похоть. И кто защитит женщин и детей, которых ты оставишь в Красии? Дама? Во что они превратят этот город, пока тебя нет?

Джардир был захвачен врасплох. В его мечтах о завоеваниях подобным пустякам не было места. Инэвера искусно помогала его возвышению, но отчего-то ему казалось, что и она забыла о мелочах. Он посмотрел на Аббана с непривычным уважением.

— Мои сундуки открыты для того, кто способен позаботиться о мелочах, — пообещал он.

Аббан улыбнулся и поклонился, насколько позволил костыль:

— Буду рад служить Шар’Дама Ка.

Джардир кивнул:

— Я намерен выступить через три года.

Он приобнял Аббана, притянул к себе, словно близкого друга, и прошептал ему на ухо:

— И

если ты хоть раз попробуешь меня обмануть, как какого-нибудь базарного недотепу, я сдеру с тебя шкуру и сделаю из нее мешок для дерьма. Хорошенько это запомни.

Аббан побледнел и поспешно кивнул:

— Я не забуду.

Глава 10. Ха’шарумы. 331 П. В

Джардир зашипел, принимая порез.

— Больно? — спросила Инэвера.

— В Лабиринте приходилось куда хуже, — хмыкнул Джардир. — Но если ты заденешь сухожилие…

Инэвера фыркнула:

— Я знаю, как устроен человек, намного лучше тебя, муж. Это не сложнее, чем вырезать алагай хора.

Джардир посмотрел на серебряный поднос с тонкими полосками плоти, которые Инэвера выкраивала из его ладони. Он пропустил боль сквозь себя, пока Инэвера прикладывала травы к порезам.

— Не понимаю, зачем это нужно.

— В Каноне землепашцев, который мы забрали у пленного вестника, сказано, что плоть Избавителя будет покрыта узорами, от которых подземники бросятся в бегство. — Инэвера отпустила его руку. Джардир поднес ладонь к глазам, восхищаясь безупречной меткой, которую жена вырезала на его коже.

— Они будут действовать? — спросил он, разминая кисть.

Инэвера кивнула.

— Когда я закончу, твой кулак будет крушить алагай лучше самого Копья Каджи.

Джардира охватила дрожь волнения. Сражаться с демонами на равных и убивать их голыми руками… заманчиво!

Инэвера едва закончила перевязывать ему руку, когда в тронный зал вошел Дамаджи Ашан в сопровождении своего сына, Асукаджи, и второго сына Джардира, Асома. Асукаджи и Асом были слишком юны, чтобы носить белые одежды дама, но приходились родней Избавителю, и никто не посмел возразить.

— Избавитель, — поклонился Ашан. — Пришел хаффит с бирками.

Слово «хаффит» он произнес с омерзением.

Джардир кивнул, и в зал вошел Аббан, опираясь о костыль из слоновой кости с ложем в форме верблюда. Инэвера подобралась в ногах Джардира. Следом вошел Дамаджи Альэверак. Пустой правый рукав его одеяния был заколот за спину. По пятам за Альэвераком следовал Маджи, сын Джардира, в бидо най’дама. Альэверак и Маджи встали справа от Трона черепов рядом с Ашаном, Асукаджи и Асомом.

Аббан поклонился, достал из пояса небольшую склянку и бросил Джардиру:

— Дама Каван из племени Мехндинг попросил угостить тебя этим.

Джардир поймал склянку и с любопытством посмотрел на нее:

— Угостить меня чем?

— Содержимым. Подмешать тебе в еду или питье.

Инэвера выхватила у Джардира склянку, выдернула пробку и принюхалась. Капнула на кончик пальца, лизнула.

— Яд подземной гадюки, — сплюнула она. — Достаточно, чтобы убить десяток мужчин.

Джардир кивнул Аббану: