Избранная. Будь нашей женой
Шрифт:
А на десятый день мучительного ожидания подставы Макс поймал меня возле спальни и, приперев к стене, не сказал, а припечатал:
— Нам нужно поговорить. Приходи после ужина в беседку, которая за садом.
— Х-хорошо.
Что-то в лишенном эмоций голосе его мне не понравилось, а особенно смутило место встречи. Не в столовой, где мы могли бы обсудить проблему втроем, и не в комнате, где могли бы поговорить наедине. Не в одном из кабинетов, ставших нам родными. В беседке, что находилась в отдалении от дома.
В чужом месте.
Весь ужин я бросала косые взгляды в сторону Макса, но тот
Максимилиан вновь доел первым, и я поспешила рассправиться с десертом, чтобы не заставлять его ждать. Но в месте встречи младшего лорда не обнаружилось.
— Если ты сейчас же не объяснишься… — начала я раздраженно, просидев в беседке добрых полчаса в ожидании Макса.
Мужчина сел напротив и, закусив ноготь, ничего не ответил.
— Ты издеваешься? — вкрадчиво уточнила, мысленно представив, как избиваю его палками. — Мы пришли сюда помолчать?
Голос Макса был полон равнодушия:
— Выслушай меня. Я с самого первого дня нашей близости знал, что всему придет конец. Знал, что мой брат не разрешит делить тебя с кем-либо, кроме него.
— Вообще-то он уже готов делить. Тебе напомнить о недавнем случае?
— Это временно, и ты сама это понимаешь. Я знаю его с младенчества. Наши отношения ежедневно разбивают ему сердце. Он держится… ради тебя, но внутри его клокочет пламя. Он не сможет тебя отдать и не сможет бросить. А я… — Макс невесело ухмыльнулся, — смогу. Я готов уступить Александру.
— Я не вещь, чтобы меня уступать.
Мне казалось, что земля под ногами начинает ходить ходуном. Я посмотрела на мужчину, надеясь понять причину столь резкой перемены настроения, но впервые за все эти недели в глазах Макса не было ничего, кроме отчуждения.
— Просто я выздоровел от тебя. Не обижайся, ладно? Мне больше не хочется близости с тобой.
Он коснулся ладонью моей щеки, но я отдернулась как от пощечины.
Так значит выздоровел?! Переболел как вирусной болячкой и благополучно оправился? Но я ведь не герпес какой-нибудь, чтобы от меня можно было излечиться.
— Что ты несешь…
— Оставайся с Александром, — припечатал Макс. — Пусть в его жизни будет хоть что-то хорошее. Либо, если захочешь вернуться домой, я придумаю способ открыть портал. Думаю, свадьбы у нас не получится.
Он ушел, а я осталась в беседке, где долго беззвучно ревела.
Оказалось, что выбрать между двумя мужчинами очень просто. Достаточно, чтобы один из них послал тебя лесом.
***
Как любая приличная женщина всю ночь я рыдала навзрыд и проклинала Макса, а заодно желала ему никогда больше никого не встретить и на старости лет понять, что я была единственным лучиком света в его жизни (что похоже на правду, если мы останемся в заточении). Мне хотелось, чтобы на смертном одре он произнес: «Ах, какой же я был глупец, отказавшись от тебя» — и тотчас скончался, не дослушав моих едких замечаний.
Но утром пришло осознание: всё не так просто.
Человек не будет отговаривать от поездки за его братом, потому что боится потерять тебя — а через десять дней бросит, якобы излечившись.
— Нужно срочно
Я, кстати, тут до сих пор не бывала, разве что мельком посматривала, как выглядит чисто мужская вотчина. Ух ты. Как будто в военный музей попала. Глаза разбегались от количества оружия: стрел с разноцветным оперением, мечей и кинжалов всех длин и изгибов, и боевых пик. Над погасшим камином висел герб дэ Горнов. Лев, выпустивший когти. А в дальнем углу стояли стальные доспехи, тоже украшенные гербом дома. Уверена, ими никто не пользовался несколько столетий, но выглядели они эффектно.
— Ты всем этим умеешь пользоваться? — спросила у Александра, опасливо потрогав тетиву лука.
— Немного, — ответил мужчина, не отрываясь от ножного точильного камня. — Что-то случилось?
Я максимально отстраненно и без эмоций — ну, почти — рассказала ему про странное поведение Макса. Одна неприличная характеристика ведь не считается за излишнюю эмоциональность?Александр выслушал без особого интереса.
— А ты не думала, что он просто пересмотрел свои взгляды? Максимилиан тоже имеет характер, пусть и не показывает его. Возможно, наша связь оказалась для него недопустимой.
— Но он так переживал за тебя, — закусила я губу. — Он не хотел отпускать меня и ждал возвращения. А теперь…
— А теперь передумал. Людям свойственно меняться.
Александр кончиком ногтя коснулся наточенного лезвия и одобрительно качнул головой, убрав меч в ножны. Я молча пыхтела рядышком, не зная, как объяснить ему: что-то тут нечисто. Ну, я же чувствую. У меня интуиция разыгралась и вопит раненым вепрем, что Максимилиан задумал какую-то пакость.
Он не мог…
— Если тебе будет проще, я обещаю поговорить с ним, — вздохнул Александр, и мне показалось, что это чуть ли не первый раз за долгое время, когда он добровольно первым начнет разговор с братом. — Но не жди слишком многого.
— Спасибо! — Я бросилась к Алексу на шею, поцеловала в щеку.
— Не переживай, Екатерина.
Мужчина со вздохом прижал меня к мощной груди, смешно клюнув в макушку. Н-да, с выражением чувств у него явно проблемы. Не привык к нежности и не умеет её проявлять. Впрочем, я ведь знала, какого мужчину выбирала, и его осторожность в вопросах ласки никогда меня не пугала.
Мы недолго постояли, обнимаясь, а затем я ушла опустошать яблоневый сад, собирая только-только созревшие яблоки. Надо было чем-то занять и руки, и голову, да и хотелось сварить домашнего яблочного вина, пусть рецепт я помнила совсем плохо. Что-то так про сахар, дрожжи и брожение.
Возможно, получится вкусный сидр, а возможно — отменная отрава.
Накрапывал мелкий дождь. До обеда я провозилась в саду, поела там же, принесенными Тамилой пирожками с капустой. А когда собралась тащить набранные корзины к дому, как увидела: к воротам подъехала повозка, запряженная двумя вороными жеребцами.
Странно. Кто это пожаловал?
Неужели про нас вспомнили?
От дурного предчувствия во рту стало кисло. Из повозки вышли маги, облаченные в темные хламиды магического ордена. Они сосредоточенно махали руками, как будто меняя защитный контур. К ним вышел Макс, поздоровался кивком.