Избранная. Будь нашей женой
Шрифт:
Ну а что, все мы взрослые люди и понимаем, что химия между мужчиной и женщиной случается не от любви, а от безудержного желания.
Разве умеют суровые вояки любить?
Ведь даже тот раз, когда я задала честный вопрос — что между нами? — закончился исключительно постелью. Чем не ответ?
Александр стоял на крыльце и задумчиво смотрел на серое грозовое небо. Дождь лишь усилился, и ветер ломился в двери с немыслимой силой. Словно сама погода предугадывала наше настроение. Злилась. Бесновалась. Вырывала с мясом петли.
— Не замерз?
—
— Немного. А ты?
— Я похоронил брата ещё восемь лет назад, меня не ранит предательство мертвеца.
Думаю, он обманывал. Помню, как исказилось лицо Александра, когда я рассказала ему про Макса и про барьер, помню, как громил он ни в чем не повинную лабораторию. Нет, это не чувства к «мертвецу» — это боль человека, который только обрел, но вновь потерял брата.
Но если Александру нравилось лгать самому себе — кто я такая, чтобы переубеждать?
— Что ты испытываешь ко мне? — Мне пришлось отвернуться, потому что спрашивать такое, глядя в глаза, было стыдно до ужаса. — Только честно. Без всех этих отговорок и «Скажи мне сама».
Любой нормальный человек взял бы паузу, чтобы подумать. Любой, кроме Александра дэ Горна.
— Я бы спрятал тебя от всего мира и никому не позволил причинить тебе боль, — просто ответил он. — В том числе — моему брату. Почему ты спрашиваешь?
Звучало… невероятно. Красивее признания даже придумать сложно, потому что всё оно соткано из искреннего желания защитить. Надежнее любых слов, будто клятва верности, выбитая раскаленным прутом.
— Кажется, Сью сказала, что ты меня любишь…
Алекс развернул меня к себе, прошелся пальцами по скулам.
— Какая догадливая девушка. Я бы с удовольствием выписал ей премию, будь у нас деньги, — усмешка коснулась его тонких губ.
Он. Любит. Меня.
Не может быть!
— Не бросай меня, ладно?..
Не поступай как Макс, не рань ещё сильнее. Не терзай душу отчуждением. У меня ведь никого не осталось. Я потеряла связь с родным миром, стала затворницей в этом. Если ты уйдешь, мне не за что будет цепляться.
— Никогда, — сильные руки притянули меня к себе. — Но только если…
— Только если что? — Ткнулась носом в его грудь и замерла, согреваясь теплом тела.
— Только если ты пообещаешь разделить свою жизнь со мной.
Как я могла отказаться?
Губы Александра были холодны, и дыхание его пахло свежими яблоками, дождевым небом и скорой катастрофой. Неминуемым финалом, какой бывает у каждой истории. Только вот наш финал получался каким-то несчастливым. Что ждало нас в будущем? На что могли мы рассчитывать?
И смогу ли я залатать своё сердце после того, как его разбил Максимилиан?
В одном я была уверена: пока рядом Александр, надежда не должна угаснуть.
***
Месяц выдался долгим. Мы всё так же тренировались по утрам, а вечерами Александр рассказывал о мире, который, возможно, никогда не доведется увидеть. О военных походах
Я много читала, напитываясь знаниями, которые вряд ли когда-нибудь пригодились бы мне в жизни. Какой смысл от целительства или алхимии, если ты не разбираешься ни в том, ни в другом, а вдобавок ещё и не владеешь магией, чтобы применить хоть одно из знаний на практике? Но голову требовалось чем-то занять, и я решила изучить хотя бы теорию. Александр не мешал, хотя и говорил, что бессмысленно поглощать знания, не имея возможности их применения.
— Сильно ли тебе поможет, если ты будешь знать рецепт эликсира от оспы? — спрашивал он, заглядывая мне через плечо. — Любое зелье нужно скрепить колдовством, которого у тебя нет. Пустая трата времени, которое ты могла посвятить тренировкам или тому, в чем действительно разбираешься.
Но мне нравилось погружаться в основы чародейства, как нравилось изучать географию или историю здешних краев. Ну а вдруг меня разбудят ночью и спросят:
— Как варить лечебный отвар из кореньев крапивы?!
А я фыркну и отвечу:
— Да запросто. Записывайте.
М-да, в моих фантазиях план получался гораздо красочнее. Но, с другой стороны, правильная я попаданка или где? А правильные попаданки должны учиться от рассвета и до последнего издыхания.
Наверное, причина крылась ещё и в том, что магия приближала меня к Максу. Хоть немного. Ведь он читал те же самые книги, делал на полях карандашные заметки. Я чувствовала его близость и успокаивалась самой этой мыслью.
Я всё чаще засыпала в объятиях Александра, а он бережно перекладывал меня на постель и не будил до самого утра. Иногда, правда, уснуть не получалось при всем желании: ласки Алекса были слишком горячи.
Нам поставляли провизию, еженедельно, по расписанию, а однажды Виктор даже поинтересовался моими параметрами, дабы выслать несколько новых нарядов.
Мы были прощены?..
Сомнительно, конечно. Скорее — над нами сжалились, позволили чуток пожить без происшествий перед тем, как перекрыть кислород.
От Макса — ни слова. Поначалу я злилась и порывалась сама написать ему (правда, не зная адреса это было бы затруднительно), но потом злость ушла. Место, где раньше были мысли о маге, запеклось коркой. Если тронешь — больно, но если не ковырять — почти незаметно, только изредка ноет.
Ну а когда лето сменилось первыми осенними деньками, и холодный воздух вытеснил жару, нас навестила леди Алианна.
— Как поживает мой старший сын? — спросила она с порога, причем вопрос её звучал скорее как «Ты планируешь братоубийство или пока не о чем волноваться?»
— Не жалуюсь, — пожал плечами Александр.
— А как здоровье у его невесты? Как настроение?
Теперь несостоявшаяся свекровь с опасением посмотрела на меня, но я смогла выдавить улыбку и сказать:
— Всё хорошо.