Избранница Тьмы. Книга 3
Шрифт:
Запах гари и собственной запёкшей крови забил нос.
– Маар, – положил руку на плечо Ремарту Шед. – Не надо, остановись.
Просьба стража якорем упало на дно разверзающейся в нём воронкой тьмы, призывая остыть.
Тело с каждым ударом сердца каменело, кровь бурлила в жилах, и гнев превращался в яд, обжигающий вены.
– Мне ничего не мешает отсечь твою голову и повесить на воротах замка, шлюха, – произнёс Маар, пронизывая Аред стремительно темнеющим взглядом.
Аред чуть приподняла подбородок, приблизилась к Истане. В руке ведьмы сверкнул нож. Аред приложила лезвие к подбородку ассару. Несколько наёмников шелохнулись, готовясь броситься защищать ведьму. Маар наблюдал
– Ты ведь не хочешь её смерти? – заговорила Аред. – Она тебе дорога. Знай, исгар, если ты причинишь вред мне, она пойдёт вместе со мной. Мы связаны, мои жизненные нити крепко спутаны с её жизнью, уж поверь мне на слово.
Маар сцепил зубы, не знал, какие силы сдержали его, чтобы тут же не уничтожить ведьму. Проклятая потаскуха.
Не получив ответа, Аред удовлетворённо повернулась к Истане. Ассару неподвижно смотрела на Маара, и в лазури её глаз всё яснее метался страх. Грудь Маара вздымалась от ярости так, что разламывало рёбра. Маар никогда не чувствовал себя настолько связанным по рукам и ногам, собственное бессилие разливалось ядом по венам. Он позволил обмануть себя. Истана изо дня в день умело плела свою сеть, и теперь он в плену, откуда, как бы он ни метался, ему не выбраться. И вместо того, чтобы злиться на неё, он хочет схватить свою ассару и унести далеко в безопасное место, дальше, чем Излом, намного дальше, на самые вершины гор.
– Как ты открыла Излом? – перевёл он взгляд на ведьму.
Аред усмехнулась, убрала лезвие от горла ассару, больше не угрожая её жизни.
– Мне пришлось потрудиться, признаюсь. Сначала жужно было пробудить её, – ведьма бросила взгляд на Истану и направилась к Ремарту, – потом появился ты, сын ведьмы, пёс короля. В мои планы ты не входил, я хотела избавиться от тебя, выпускала нойранов, но потом пересмотрела свои взгляды.
Аред приблизилась, ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть на исгара, похотливый взгляд сучки скользнул по шее и груди, глаза влажно блеснули. Аред заговорила тише:
– Я тебя недооценила, поняла, что преимуществ в тебе больше, чем нежелательных препятствий. Не буду таить, ты мне нравишься, пёс. Признаюсь, была потрясена твоей силой и мощью, что ты обладаешь. Ты положил целый отряд королевских лойонов. Я увидела, какое древнее существо в тебе живёт, и оно сильнее стаи нойранов, да что там, целой Бездны. С тобой мы могли бы обладать не только этими землями… – Аред замолкла, её взгляд переместился на его губы. – Подумай, Маар. Ты ничего не теряешь.
Маар порывался сомкнуть пальцы на её горле и одним движение сломать её длинную белую шею, но только сжал кулаки.
– Ведьма посадила пса на цепь и желает, чтобы он верно служил другому хозяину?
Аред вернула взгляд, посмотрев в непроницаемо чёрные глаза буйствующего в клетке исгара, его зрачки давно слились с радужкой. Эти глаза страшили ведьму, но её алчность была сильнее. Намного сильнее, чем собственные инстинкты, её даже не пугала смерть, рвавшаяся из Маара наружу. Ведьма всё просчитала: если он убьёт Аред, умрёт и Истана. Одна мысль о том, что ассару не станет, сковывала Маара ледяным панцирем. Ведьма воспользовалась этим, выждала время, пока Истана не привяжет его к себе крепкими арканами, пока не пустит в его сердце глубокие корни, не зацветёт, давая ему плоды. Плод, который был в ней.
– С чего ты взяла, что она имеет для меня какую-то ценность?
Взгляд Аред застыл, уголки её губ дрогнули в улыбке, а следом она засмеялась.
– Потому что она источник твоей силы, –
Петля стянулась на шее туже, Маар чувствовал её явственно.
«Да, сучка, ты всё поняла, только одно останется в темноте твоего скудного умишка – Истана мне дорога не по этой причине. Я отправлю тебя прямиком в Пекло, как только найду твоё слабое место, алчная дрянь».
Маар бросил взгляд на Истану. Напуганная, взволнованная, в синих глазах тревога, тело напряжено. Её лицо спокойно, но губы чуть подрагивают. Она пошатнулась, опираясь рукой на трон. Маар услышал сумасшедший притягательный запах её кожи, что влиял на него остро, накачивая кровь соком аиза1 – самого крепкого дурмана. Туго втянув в себя воздух, он обвёл лютым взглядом наёмников, что окружали женщин, отступил. Резко развернувшись, коротким кивком приказал Шеду следовать за ним к выходу. Не знал, какими силами заставил себя просто уйти. Это было невозможно.
– Я жду тебя утром, пёс! – догнал и зазвенел в голове голос Аред.
Теперь в замке стоял шум, внизу что-то происходило. Лойоны ведьмы захватывали замок, уже к вечеру он станет её. И если народ не примет ви Идлейв как свою правительницу, всех сожрут порождения. Хотя Истана вполне может остановить эту жестокую казнь, во всяком случае, под гнётом страха Наврием выпустит белый флаг. Королю – мат. Как, впрочем, тем крысам, приближенным его величества, что сейчас спрятались по своим норам. Ярость и гнев выжигали нутро, вынуждая корчиться от боли, сердце судорожно сжималось. Кажется, пророчество Тхары начало сбываться. Потому что, если умрёт Истана, умрёт он, Маар, а исгар вырвется на свободу. Грязная ведьма ошиблась.
Шед поравнялся с Ремартом, когда они вышли к конюшням.
– Куда теперь?
– К ведьме, – обернулся Маар, толкнув плечом створку ворот.
Раздобыть змеиного яда и влить в горло этой жадной стерве, чтобы подавилась и захлебнулась. Только если бы было всё так просто…
Глава 17
В который раз я подхожу к окну, вглядываясь в тускнеющий горизонт и холодное морозное небо. Сильные морозы спадают постепенно, и скоро весна. Это утешает немного, даже тепло становится внутри. Но с наступлением сумерек сердце бьётся всё тревожнее. Я развернулась, цепь жалобно звякнула под ногами. Меня приковали к стене, как зверя, посадили в клетку и замкнули на лодыжках оковы, железные, тяжёлые, кожа стёрлась до крови. В каменном склепе холодно, даже мой меховой сюртук не греет вовсе. Пальцы зябнут, становятся негнущимися и бесчувственными. Цепи не хватает, чтобы дойти до двери, обрывает путь в пару шагов – постучать я не могу.
Где Маар и вернётся ли он? Меня пожирала паника, она растеклась горячим воском, затвердевая, оставляя место жуткой тревоге. Я не представляла, чего ждать от Бире. Он после того, как утром меня заперли, больше он не давал о себе знать. У ван Идлейва, видимо, были заботы посерьёзней, чем возиться со своей невольной пленницей. Фолк мёртв, и я только поджимала в горечи губы, сожалея глубоко, что он погиб из-за меня, пытаясь защитить.
Я снова подобрала цепь, осматривая её в который раз, пытаясь найти изъяны, надеясь вырваться, но потемневшее ржавчиной железо было прочным, не оставляло ни малейшей надежды скинуть его с себя. Я ловила себя на мысли, что думаю об исгаре, зову, но снова и снова разбиваюсь о каменную стену. Он был недосягаем. Тогда холодом разливалось предчувствие, от которого сердце болезненно сжималось и уже не разжималось, а начинало саднить в груди.