Избранница Тьмы. Книга 3
Шрифт:
Лица мужчин вытянулись, взгляды потяжелели тревогой. Адаль, выслушав приказ, коротко кивнул, повернулся, давая знак своим старшим лойонам немедленно исполнять приказ. И когда воины разделились, Маар кивнул Шеду следовать за ним.
– Пошли, – шагнул, встав плечом к плечу с главнокомандующим, – следуй за мной, обсудим дальнейший план в другом месте.
У стен замка могут быть уши, тем более, когда здесь находится могущественная ведьма. Только не на того она заточила свои коготки. Он даст ей это понять. Маар вырвет её сердце и отдаст сожрать монстру. А Истану… Маар стиснул челюсти, чувствуя горечь на языке, кривясь, словно съел лист амброзии, отравой проникающий
Вместе они покинули замок тем же тайным ходом. Стражи прыгнули на лошадей, пришпорив, направились в город.
***
Внутри Маара нёумно клубилась чернильными сгустками тьма, выходила из тела, затопляя воздух свинцом. Ехавший рядом Шед то и дело поглядывал на Ремарта, и Маар замечал, как дыхание стража сбивается от внезапных остервенелых потоков силы. Это слишком опасно. Исгар с каждым вдохом забирал себе власть, питаясь гневом. Нужно взять себя в руки. Но не получалось. Не получалось выжечь образ той, которая закралась в самую сердцевину его естества и воспользовалась им. Маар позволил ей властвовать собой. Она сделала его своим рабом.
«Но ничего у тебя не выйдет, бездушная сука», – полосовал лезвием гнев, ослепляя, оставляя кровавые борозды на его сердце.
«Почему не убил её раньше? Почему?!» – повторял себе раз за разом, ощущая, как внутри разрастается ярость, губительная, ужасающая, надвигающаяся на разум смерчем, сокрушая и сметая, разрывая и дробя нещадно, жестоко, больно. Нет, Маар не может противостоять, уже нет.
Впереди в полумраке показался нужный проулок.
«Проклятая сука. Убью».
Отряд из лойонов выехал на окраину Навриема, пуская жеребцов по опустелому и безжизненному тракту. Удаляясь прочь от площади и всеобщего гвалта и безумства.
Маар очнулся только тогда, когда увидел знакомую вывеску. Спрыгнув в снег и остановив жеребцов, воины поднялись по лестнице и вошли в пустующий пропитанной кислой вонью зал трактира.
– Найди этого трусливого ублюдка, пуст обслужит, – бросил Маар одному из лойонов.
Тот быстро скрылся в недрах строения, поспешив выполнить приказ. Маар опустился в кресло, лойоны сели по обе стороны стола, Шед, как самый приближенный из всех, опустился рядом с Ремартом. Страж видел, как искажается лицо Маара, как наливаются тьмой его глаза, вызывая беспокойство в других. Все знали, кто он. Маар уже показал им свою силу, когда проник в замок за Истаной, уничтожая беспощадно каждого, кто смел встать у него на пути. Убивая тех, с кем бок о бок становился в королевском отряде, с кем после тренировок распивал хмель. Он убил их, потому что они всего лишь препятствовали ему. И сейчас Маар испытывал их страх и тревогу. Его это злило.
– Как нам защититься от этих тварей? – заговорил первым Адаль, осторожно обходя острые грани – одно неверное слово может обернуться проблемой для него. – Можно легко выставить баррикаду из лойонов и не ждать. Нойраны могут вернуться уже сейчас, тогда будет сложнее им противостоять.
– Хочешь на смерть последних воинов отправить? – вмешался Шед, кипятясь.
– Сейчас они сыты, – ответил Маар. Горло ссыхалось и изменяло его голос, делая его хриплым. – Завтра утром станем решать, а сейчас будем пить.
Адаль смолк. Он не мог расслабиться и удовлетвориться решением Ремарта, но готов был следовать любому приказу Маара безоговорочно.
– Советники короля разгромили башню Мглы, теперь убийцы на свободе, – доложил один из старших лойонов.
– Узники захватили несколько кораблей, – подхватил Сурис, рыжебородый воин, правая рука Адаля.
Королевские псы поочередно
Маар вздрогнул, приходя в себя. Стёр с лица потёкшую из носа кровь тыльной стороной ладони, медленно обвёл налившимся тьмой взглядом главнокомандующих лойонов, ощущая их восторг, горький привкус страха, но ожидания и уважения было больше. Готовые идти за тем, кто был сильнее их. Он может сесть на трон прямо сейчас, но ему плевать на судьбу Навриема. Потому что он думал сейчас о другом. Ассару не выходила из его головы, вынуждая исгара метаться в диком бешенстве. Маар сдавил кулаки, чувствуя, как его затрясло.
Посторонняя возня на миг отвлекла всех. Лойон показался в дверях, волоча за шиворот трактирщика, толкнул тушу за стойку подавальни. Лысый, высокий, но кряжистый и с круглым пузом мужлан походил на кабана, затравленного и взъерошенного. Встретившись со взглядом исгара, трактирщик посерел, сравнявшись цветом со своей засаленной рубахой, глаза в страхе и изумлении забегали по лицам лойонов. Такого сборища высокопоставленных и высокородных мужей он не ожидал увидеть в своём грязном захолустье.
– Чего пялишься? – гаркнул Шед. – Эля неси!
Трактирщик закивал судорожно быстро-быстро, тряся подбородком, выкатил бочку, принялся разливать по кружкам крепкое пойло, то и дело утирая с толстой шеи пот, что оставлял тёмную полосу пятна на спине.
Скрип входной двери вынудил лойонов повернуться к выходу. Внутрь вошёл один из оставленных у дверей трактира стражников.
– Что там? – повернулся всем широким корпусом Адаль.
– Девка какая-то приплелась, – поторопился доложить стражник, – говорит, у неё есть что-то важное для Маара ван Ремарта.
– Пусти, – дал разрешение Маар.
Лойон вышел. Ремарт поднял наполненную крепким пряным элем кружку к губам, отпил сразу половину, утоляя жажду, нанизав на кинжал тонкую полоску вяленого мяса, положил в рот. Вскоре вернулся стражник, вталкивая девку в зал. В простой домотканой одежде, темноволосая и смуглая, оливкового цвета глаза. Кажется, Маар уже где-то её видел, должно быть, служанка в замке. Только что она делает тут?
Лойоны рассматривали девку внимательно, мужские взгляды и всеобщее внимание пугали её. Маар поднялся со своего места, отставляя опустошённую тяжёлую дубовую кружку, обошёл стол. Шед проводил стража настороженным взглядом, он один видел, что Маар собирает последние силы, чтобы сдерживать рвущуюся наружу тьму. Приблизился так, что девка затряслась, словно зверёк, загнанный в одну клетку с хищником. Она с ужасом покосилась на нож, который Маар всё ещё сжимал в кулаке.