Избранное 2009-2012
Шрифт:
нежную и смешную.
Я ведь не зря колдую...
Мне подобрать другого будет, увы, не легче, –
мне ни к чему высокий или широкоплечий,
мне ни к чему богатый,
умный и хлебосольный...
Я предпочту чужого.
Чтобы не делал больно.
красная строка...
мне
кожей позолоченный загар с плеч к соскам нетронутым струится... получу невымоленно в дар белую от ярости страницу. мне наденут платье короля и сорвут латунную корону...
трещина в обшивке корабля проведёт меня во время Оно...
мыслящей субстанцией втеку в яркую обманчивую фляжку, и, нащупав красную строку, я её вплету в твою тельняшку вместо синей мокрой полосы, что волной упрямо берег точит...
выверенный болью недосып выложит из жарких чёрных точек Южный крест на веках изнутри.
я совью основу новой сути из стыдливых путаных смотрин, из чужих непрошенных напутствий, из коньячно знойного рывка в прорезь туч над ворохом бумажным...
по точёным лезвиям клинка я уйду.
а ты не бойся кражи – завтра догони позавчера, укради оброненные ночи...
мне совсем не страшно умирать – страшно упустить полёты строчек...
Забудь меня, Господи
..."моё серебро превращается в медь
и чёрные чертит полоски на коже"... (с)
Больше не слушай...
забудь меня, Господи...
Выжги из памяти хмарь сигаретную,
выстуди,
выветри
жаркие простыни,
окна разбей,
где грешна и раздета я...
На переносице
– россыпи жемчуга,
страсти забытой эрзац-имитация...
Ночь
Миловать некого.
Но и под утро
не стану
метаться я
в призрачной платине
тяжкого морока,
в метко расставленном зле
послесловия.
Крыльев закованных шорохи коротки...
Впрочем, лети.
Ведь тебя не неволю я.
В тигле расплавлю негаснущей горечью
чёрные полосы
граней отчаянья.
Вёсен обманчивых скользкие поручни
руки не держат.
Тебе поручаю я
вымести тени
в простуженной комнате,
выгнать жестоко
рассвет приласкавшийся...
Ты без причины забудь меня, Господи.
Холодно.
Холодно.
Но не раскаюсь я...
Не снись напрасно...
"Не снись напрасно..."
– жалкие слова...
И по щеке слеза ползёт неспешно.
Твой запах
– бергамотовый и грешный –
тревожит
неостывшую
кровать.
Осколки истин в высохшем вине –
гранатовые
капли
на запястье...
Меж мудростью и временем контрасты
мне не дают побыть наедине
с текущей по пустым аллеям
мглой,
с биеньем пульса
в ненадёжной ране...
Забвение в захватанном стакане
так милосердно колет мне иглой
желанием
измученную грудь,
сомненьями
изломанную память...
Свеча моя,
готовая растаять,
покорным светом тщится обмануть
в чужом окне
забытый кем-то свет...
Меня укроет ночь обрывком шали,
простив мне,
что иные не прощали...
Дорогой млечной
дым от сигарет
меня направит в дальние края,