Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
очередной дискуссии тем же, уже неоднократно цитировавшимся мною Б.
Раушенбахом.
— Нам ничего не стоит, — сказал он, — отправить на Черноморское
побережье комплексное автоматическое устройство, которое передаст нам свои
координаты, температуру и влажность окружающей среды, химический состав
воздуха, концентрацию соли в воде, спектральный анализ солнечного излучения, магнитофонную запись шума прибоя и вообще любую другую информацию, какую мы ему закажем, —
равно я почему-то предпочитаю в отпуске воспринимать всю эту информацию
сам, лично. А не посылать вместо себя автомат.
В сущности, эта концепция весьма близка к тому, что говорят — пусть тоже
не очень серьезно — представители одной из передовых отраслей знания нашего
века — экспериментальной физики. Работающие
410
в этой области ученые не раз сетовали на то, что человек не может, как в сказке, уменьшиться в размерах настолько, чтобы проникнуть в мир элементарных
частиц и собственными глазами посмотреть, что там делается. В этой не раз
повторявшейся шутке — большая доля правды. Непосредственное наблюдение
всегда лучше сколь угодно изящного косвенного эксперимента. «Собственными
глазами» — в этом все дело!
А автоматика. . Забавная мелочь: теперь автоматика, не довольствуясь тем, в
общем, чрезвычайно почетным местом, которое она законно занимает в полетах
пилотируемых космических кораблей (не говоря уже о беспилотных, где она —
полная хозяйка), начинает порой посягать и на лавры, ей по праву не
принадлежащие. То есть, конечно, не сама автоматика — она, как мы знаем, ничего сверх заложенного в нее человеком сделать не может, — а пишущие о
космосе люди.
Когда работал на Луне наш «луноход», в нескольких газетных статьях и
телекомментариях управление этим аппаратом было названо автоматическим. . А
ведь на самом деле его управление было ручным. По самой что ни на есть
классической схеме ручным. Правда — дистанционным (я бы сказал, очень
дистанционным: пульт управления и управляемый объект находились друг от
друга на расстоянии без малого четырехсот тысяч километров). Управляющий
сигнал («туда») и информация о его воздействии («обратно») шли по маршруту
Земля — Луна — Земля в общей сложности около двух с половиной секунд, и
это, конечно, сильно затрудняло работу наземного оператора.
Представьте себе, что вы едете на автомашине, повернули руль, а машина
послушается не сразу, а лишь через секунду с четвертью, причем увидите вы ее
реакцию еще на секунду с четвертью позднее, чем это произойдет, — боюсь, что
особенно
Сейчас я вспомнил этот забавный случай лишь как пример того, как иногда при
взгляде со стороны работа человека-оператора «тонет», теряется в окружающем
его царстве автоматики. Ну еще бы: лампы, реле, ЭВМ, что-то щелкает, что-то
включается, что-то выключается — конечно же автоматика.
411 Наверное, в самом таком распределении функций между человеком и
автоматом, при котором работа человека даже как-то не бросается в глаза, содержится подтверждение, что распределены эти функции правильно.
Тоже — одно из свидетельств зрелости.
Или, по крайней мере, — приближения к ней.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
В просторном, даже нарядном — конечно, в техническом смысле этого слова
— зале подмосковного Центра управления полетом (ЦУПа) ощутимо нарастает
напряжение: идут последние, предпосадочные витки полета А. А. Губарева и Г.
М. Гречко на космическом корабле «Союз-17».
Двухъярусный зал ЦУПа тоже — как в свое время космодром —
неоднократно описан. По своей компоновке он напоминает зрительный зал театра
или кинематографа. Внизу — в «партере» — пять рядов кресел операторов, перед
которыми сплошной мерцающей лентой плотно — один к одному — стоят
телевизионные экраны-мониторы. Тут же многочисленные пульты, телефонные
аппараты, лампочки сигнализации — с первого взгляда и не разберешься! Каждая
система имеет здесь своих хозяев.
Человек, имеющий очень большой опыт как в собственных космических
полетах, так и в управлении ими с Земли, — О. Г. Макаров свидетельствует:
«Оказывается, руководить полетом других, отвечать за них — это потруднее, чем
даже летать самому.. Бросается в глаза, как действует космический полет, особенно полет длительный, на работников Центра. Меняется их внешний вид: они худеют, желтеют. Меняется даже их характер, или если не характер, то
манера поведения. Нервничают люди. Стараются держать себя в руках, но чем
больше это им удается, тем больше накапливается внутри. . Поэтому в ЦУПе
праздник не после старта, а после посадки очередного космического корабля. То, что называется — гора с плеч».
Да, видимо, работа этих людей тоже еще ждет достойного рассказа о себе.
Нелегкий груз лежит на
412
их плечах. И справляются они с этим грузом умело, ответственно, достойно.
Наверху же — на «балконе» ЦУПа — места для. . Начав писать это, я