Избранное. Том 1
Шрифт:
Весть о приближающихся бандитах быстро облетела все дома, в селении началась паника. Поднятые по тревоге два батальона солдат, не ожидавшие, что сюда могут нагрянуть повстанцы, от растерянности не знали, что делать. Пока они построились, пока заняли оборону на крепостных стенах, передовые части войск Ма Чжунина вошли в Жимисар через Северные ворота, которые почему-то не успели запереть. Трое других ворот гоминьдановцы закрыли и начали со стен крепости обстреливать подходившие отряды Ходжанияза. Но это длилось недолго: солдаты Ма Чжунина разогнали основную часть гарнизона и заняли штаб. Гоминьдановцы, державшие оборону на стенах,
Едва затих грозный клич дунган, как разыскали и приволокли спрятавшегося в конюшне начальника гарнизона…
Так легко, почти без боя была взята крепость Жимисар. Ма Чжунин шутил по этому поводу: «Не успели даже кончик носа почесать!..»
Глава двенадцатая
После взятия Жимисара население ощутило в повстанцах реальную силу, которая способна единоборствовать с гоминьдановцами и побеждать их. Поток людей, спешивших к Ходжаниязу и Ма Чжунину, словно на поклон к пророкам, не иссякал в течение двух дней. Шли уйгуры, казахи, монголы, дунгане — разных сословий, имущие и неимущие, шли даже ставленники китайской администрации, занимавшие небольшие должности — старост, квартальных. Конечно, не все искренне сочувствовали восстанию, некоторые боялись того, как бы их не наказали за приверженность к гоминьдановцам. Они-то и распускали среди темного люда различные слухи, кривотолки. «Теперь всех китайцев соберут вместе и уничтожат, — говорили они, — всех баев засадят в тюрьму, а их достояние разграбят, молодых парней погонят в армию, а женщин заберут себе…» Эти слухи смущали народ, вызывали тревогу. Руководители восстания собрались обсудить создавшееся положение.
— Жимисаром мы овладели почти без жертв, — начал разговор Пазыл, — ибо враг не был осведомлен и не успел подготовиться. Но в будущем нас ждут еще тяжелые испытания. Нужно четко организовать тыл, создать хотя бы временную управляющую организацию…
Ма Чжунин попытался его прервать.
— Предлагаю назначить комендантом Жимисара Самсакнияза и в уездное управление выбрать по одному человеку от каждой национальности, — продолжал Пазыл, глядя в глаза Ма Чжунину.
— Неплохая мысль, — Ма Чжунин немного подумал и добавил: — По-моему, сейчас необходима лишь организация хозяйственного типа — для снабжения войск. Кроме того, нужно ведь создать охранные части, а?
— Конечно.
— Тогда пусть наш Мао Чжу организует из местных людей охрану.
— Тоже верная мысль, — согласился Пазыл.
— Значит, договорились, Ходжа-ака? — Ма Чжунин посмотрел на сидевшего молча Ходжанияза.
— Мы теперь стали сильны. Значит, можем и воевать, и другими делами заниматься, — ответил Ходжанияз.
— Ходжа-ака верно сказал: оставив все прочее, мы должны воевать, воевать и воевать, — перевернул его слова Ма Чжунин.
— Необходим хотя бы временный учредительный центр из народных представителей…
— Еще рано, Па-сяньшэн, — снова перебил Пазыла Ма Чжунин, — пока не возьмем Урумчи, об этом не может быть и речи. А сейчас в руководящих вопросах Ходжа-ака старший брат, а я младший. Так я говорю, Ходжа-ака?
— Дай бог, чтобы мы и впредь не попрекали друг друга! — ответил Ходжанияз.
— Ходжа-ака умный человек, — с усмешкой одобрил его слова Ма Чжунин.
— Решать государственные вопросы в семейном кругу, между «старшим и младшим братьями»
— О-о-о… Да вы мечтаете подняться очень высоко, уважаемый Па-сяньшэн, — протянул Ма Чжунин. Ему хотелось спросить: «Уж не с Советами ли желаете вы завязать отношения?» — но он сдержался.
— По-моему, все мы боремся за установление нового строя, за новое правительство. Значит, рано или поздно нам придется наладить связи с сочувствующими государствами, не так ли? — доказывал Пазыл.
— Это вопросы будущего. Вначале нужно здесь совершить такие дела, чтобы за границей признали нас, а тогда уж придет время решать ваши вопросы, Па-сяньшэн, — резко заговорил Ма Чжунин.
Так сразу же выявились разногласия по коренным проблемам. Стало видно, какая пропасть разделяет Пазыла и Ма Чжунина. Между ними возникла скрытая борьба, которая иногда приводила к резким столкновениям.
На площади за Жимисаром, где обычно проводились военные учения, выстроились с правой стороны отряды Ходжанияза (зеленое знамя со звездой и полумесяцем), с левой стороны — части Ма Чжунина (белое знамя со звездой). К тем и другим примыкало много добровольцев с ружьями и саблями. В восточной стороне площади на помосте из толстых досок стояли Ходжанияз, Пазыл, Самсакнияз, Асылкан и несколько почтенных людей из местных жителей. Не было лишь Ма Чжунина и его ближайших помощников. И западной части площади сгрудились, понурив головы, пленные. Жители Жимисара и окрестных сел облепили площадь со всех сторон, многие были верхом. Все смотрели на помост.
— Значит, это и есть Ходжа? — спрашивал какой-то пеший у крестьянина на коне.
— Да, вон тот, с густой бородой. Смотри, какой у него геройский вид! — отвечал всадник.
— Правда ли, что в бою, когда он расстегивает пояс, пули, попавшие в него, градом падают на землю? — продолжал расспрашивать пеший, вытягивая шею, чтобы лучше видеть Ходжанияза.
— Наверное, правда, ведь сам святой хазрет молится за него.
— Истинная правда, — вмешался в разговор третий. — Однажды, говорят, развязал пояс, и сразу высыпалось четыреста пуль…
— Хи-хи-хи… — закатился какой-то дунганин.
— Ты что, не веришь, белоголовый? Смеешься?..
— Конечно, смеюсь. Ведь если пуля попадает, человек умирает, — ответил дунганин.
— Разве пуля может поразить того, кто видел хазрета? А где твой Га-сылин?
— Сейчас выйдет. Вот тогда увидишь…
— А что на него смотреть, такой же белоголовый, как и ты.
— Белоголовый? Ха! Когда Га-сылин вступает в бой, у него в обеих руках по сабле и во рту сабля…
— Не хвались!..
Тем временем на белом коне, танцевавшем под всадником, появился Ма Чжунин вместе с Ма Шимином и Ма Чином. В толпе раздались восхищенные голоса. Ма Чжунин подъехал к помосту и, оставаясь на коне, что-то сказал Ходжаниязу.
— Люди! — подняв руку, крикнул Ходжанияз. — Сегодня мы отправляемся в путь. А вы мирно трудитесь. Никто теперь не будет вам мешать. Ахун, дайте свое благословение!
— Аминь! — вскинул руки вверх стоявший рядом ахун. «Аминь!» — раздалось в ответ со всех сторон. Пробормотав еще что-то, ахун воскликнул: — Аллаху акбар! — и провел ладонями по лицу.