Избранное

Эренбург Илья Григорьевич

Гонгора

(на коленях, припав к руке Альды)

Твои пальцы пахнут малиной… Ты как земля, дремная, родимая… Ведь я когда-то был ребенком, Землю любил, траву, солнцем опаленную… Моя земля!.. Припал к ней и дремлю… Мятой дышу, а щеки в росе… Видишь, я снова вернулся на землю, Стал таким же, как все.

Альда

Ты снова меня закружил, унес, и какая дана тебе сила? Встретив

тебя, я про всё забыла, Потеряла свою жизнь, свою веру, даже имя, — странно, что меня зовут еще Альдой. Я только песчинка — неси меня дальше! Какая радость всё потерять, любя, И не считать потерь. Благодарю, благодарю тебя За то, что ты — моя смерть.

Гонгора

Только теперь для жизни открылось сердце — Почему же ты всё время говоришь о смерти?

Альда

Идем по дороге. Дана нам встреча, Вечер один и час расставанья. Кто-то нас сводит, разводит. Кто-то играет нами. Может быть, ветер…

Гонгора

Любовь сильней — она удержит…

Альда

Нет, нельзя остановиться. Слышишь, как бьется сердце — Вспугнутая птица? Твой голос — тревожный, ты не можешь убаюкивать, ты должен пророчествовать, Когда ты говоришь, мне кажется, что я одна в поле, темной ночью. Даже имя твое такое громкое — «Хорхэ Гонгора». С тобой нельзя быть, жить, Ты можешь только унести, замести, убить.

Гонгора

Ты хочешь меня убить? Или сама умереть?

Альда

Нет, теперь на руке моей цепь. Я буду до конца с тобой, не живой, не собой — рабой. Как странно — мы вместе… Мне вспомнилась старая песня…

(Поет.)

Позади, впереди дорога. Погоди, погоди немного. Я бедна, и темна, и убога. Но тебе я дана от бога. Мы с тобой вдвоем, любимый, А потом мы пройдем, и мимо… Ты со мной побудь, дай руку. А потом тот же путь и разлука. Уж меня никогда не встретить. Унесет, и куда, этот ветер. Позади, впереди дорога. Погоди, погоди немного.

Гонгора

Какой покой! Время стоит. Я стою. Родная!

Альда

Люблю! Люблю! Не помню, не знаю!

(Закрывает глаза, блаженно улыбается.)

Гонгора

Как ты странно улыбаешься… Ведь ты прежде никогда не улыбалась?.. Я эту улыбку видел когда-то… Но где?..

Да, в ту ночь… после трибунала… У тебя улыбка твоего брата!..

Во время последних слов Альда порывисто встает, вынимает спрятанный револьвер.

Гонгора

Что с тобой? Обожди! Стой!

Альда стреляет. Промахнулась. Убегает.

Педро и два часовых.

Педро

Выстрел! Заговор! Покушенье! Роялисты! Гонгора, что с вами? Невредимы. Мимо!

(Часовым.)

Держите ее! Держите роялистку!

Гонгора

Оставьте ее!

Педро

Но ведь это ж она выстрелила?

Гонгора

Она верила, что так надо.

Педро

Вы больны?.. Не вы ли мне приказали карать их, не зная пощады?

(Часовым.)

Ведите ее.

Часовые уводят Альду.

Она в вас стреляла?

Гонгора

Нет, не она, кто-то третий… Она сама не знала.

Педро

Вы бредите, Хорхэ? Кто третий?

Гонгора

Не знаю… Может быть, ветер… И как ни сильна любовь, Ее сильней судьба слепая. Педро, над нами ветер и ночь. Что мы можем? И что мы знаем?..

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Зал суда. В глубине большие, с полу, окна на площадь

Вечер. За сценой рев толпы.

Пабло

(председатель трибунала)

Что это за шум под окнами? Нам мешают работать.

1-й часовой

Верно, торговки из-за места дерутся Или поймали вора. Народу на площади тьма-тьмущая, Ведь нынче праздник Всех Мертвых.

2-й часовой

Нет, это граждане ждут, Чем кончится суд.

Пабло

О, в таком случае окна настежь раскройте! Они нам напомнят о нашем долге перед павшими героями.

Окна раскрывают. Доносятся голоса:

«Смерть! Смерть роялистке!

К стенке! На виселицу!»