Избранное

Эренбург Илья Григорьевич

Педро уходит

Христос? Может быть, Христа и не было, Но Петр был, он руки грел у мирного костра. Их звали Пабло, Карлос, Хуан, Педро — Искры, взнесенные ветром, Отгорели, и нет их… Ночь такая темная… Ты один, Гонгора!..

Вбегают повстанцы, прохожие, рабочие.

Голоса: «Хлеба, хлеба!»

1-й повстанец

Вот мы орем, а Гонгора сейчас спокойно обедает И уписывает хлеб, не простой — сдобный. Знаем

мы этих «друзей народа»!

2-й повстанец

Довольно он нас морочил! Вот я, к примеру, человек рабочий, Дома — семья, дети хлеба просят. Что ж, мне их кормить речами о Коммуне?

Женщина

Мой мальчик с голоду умер.

3-й повстанец

Долой Коммуну! Пора за ум-разум взяться!

Бабка

И какая от нее польза, спрашивается, от этой федерации? Только что с голоду дохнем.

Дама

А ведь при короле жилось не так уж плохо?

1-й прохожий

Хоть биты, да сыты. А хлеб! Каждый день круглый, ситный…

2-й прохожий

Булочки, пирожки, ватрушки — чего только не было!

Голоса:

«Долой! Долой!

Хлеба! Хлеба!»

Гонгора

(подходит к толпе)

Когда все огни погасли — Один последний…

Его заглушает рев толпы:

«Долой! Долой! Сказки!

Басни! Бредни!»

2-й прохожий

Довольно он нас кормил ветром!

3-й прохожий

Ну, день гори, два гори — пора и погреться…

Гонгора

Дайте сказать мне!

Крики:

«Долой Гонгору!

Долой федерацию!»

Молодой рабочий

Стойте! Нет пути обратно! Пусть голод! Пусть холод! Пусть не дойти до небес! Пусть на горе, на плечах и в сердцах вечный Крест! Не для того ли даны нам руки, Чтоб заносить их всё выше и выше? Мы не уйдем! Не уступим!..

4-й повстанец

Довольно! Слышали!

1-й повстанец

Он смеется над нами!

2-й прохожий

Что же, мы сыты будем твоими речами?

Крики:

«Тащите его!

В речку! Выкупать!»

3-й

повстанец

Он, верно, обедал, Пусть теперь водицы отведает!

Крики:

«Хлеба! Хлеба!»

Молодого рабочего выволакивают со сцены.

Граф

Братья, мы все страдали три недели от этих бандитов проклятых, Все, все страдали — бедные и богатые. Они преступили заповеди божии и предались дьяволу — Не охраняли частной собственности, отрицали право. Но вот вы прозрели, вернулись к богу. Судите сами, что лучше: ржаной хлеб или звезды с неба?

Крики:

«Мы не хотим свободы!

Хлеба! Дайте нам хлеба!»

Слышите выстрелы? Это войска Руиса. У Руиса сколько угодно муки, картошки, риса.

Бабка

Да, да! Его солдаты едят пироги с начинкой.

Граф

И вы будете есть — надо только выдать зачинщиков.

1-й прохожий

Да где их найдешь? Небось все удрали! Вот! Держите! Стой! Ты кто?

Родриго

Я? «Зачинщик»! Гражданин Родриго! Слыхали?

(Про себя.)

Эх, хотел я в Мексику! Да вот суждено в Картагене… Что ж, можно и здесь закончить представление.

(Громко.)

Любезные граждане, сейчас вы меня повесите На самом видном месте. Ведь я невозможен в прилично обставленном государстве, В консти-туцио-нной монархии! Что же! А всё же Мы вас слегка потревожили! Уничтожили троны, законы И — боже, боже! — Купоны! Всё поставили вверх дном. Даже в раю учинили маленький погром. Вечером, за чашкой кофе, в саду, Вы вдруг вспомните: «Это было в семьдесят третьем году… Ах, что было!.. Лучше не вспоминать на ночь!.. А что, если снова!..» И ворвется в сердце ветер пьяный. Зазвенит, зашумит неуемный гром: «Мы придем! Мы опять придем!» Берите меня! Я не костер, только малая искра. Весело было мне по степи носиться. Гори, трава! Степной огонек, звени! Вот они, ответные огни! Я недаром жил, умирать не обидно. Я только веселый парень, бродяга Родриго. Но вот языки буревые к небу простер Небывалый кровавый костер. Весь мир сгорит, и эти светила несметные Прольются в ночь серебряным пеплом. Это будет!.. А теперь тащите меня! Казните! Смягчите хоть этим сердце доброго Руиса!