Избранное
Шрифт:
Глава XI
[…] Фалес, исследователь природы и астролог, жил во времена царя Иосии. А во времена, когда народ иудейский был уведен в плен, по словам Августина [163] , появился второй из семи мудрецов по имени Питтак. А другие пять жили во времена Вавилонского пленения; имена их таковы: Солон Афинский, Хилон Аакедемонский, Периандр Коринфский, Клеобул Аидийский, Биант [Приенский]. Из них Солон дал законы афинянам, для перевода которых римский народ послал десять мужей, и эти законы называются Законами Двенадцати Таблиц, как пишет Исидор в V книге Этимологии.
163
Ibid, 23.
Другой же род человеческой мудрости был дан после них, и он берет свое начало в [италийских колониях греков и был записан на] греческом языке, который, однако, называется италийским [диалектом]. [И эти мудрецы] происходили из тех [земель], которые называются Италией, а в старину назывались Великой Грецией, и они занимались научной деятельностью в Италии, хотя и были греками и [писали и говорили] по-гречески. И они хотели называть себя не мудрецами, но любителями мудрости, а предводительствовал ими Пифагор [164] Самосец [именуемый так, ибо он был родом] с острова Самос. И когда его спрашивали: «Кто ты?», он отвечал: «Философ», т. е. любитель мудрости: так говорит Августин в VIII книге О Граде Божием. Но в XVIII книге он утверждает, что Пифагор появился в то время, когда закончилось пленение иудейского народа, а согласно Туллию в I книге Тускуланских бесед, во время правления в Риме Тарквиния Гордого, который был седьмым после Ромула и последним царем римлян: «После того как начали править консулы, появился в Италии Пифагор и покорил всю Великую Грецию своим достоинством, учением и авторитетом. А после этого имя пифагорейцев имело там такую славу, что, по всей видимости [Великой Греции], не было никаких иных [кроме пифагорейцев] учителей». А Тарквиний, как пишет Беда, начал править во времена персидского царя Кира, при котором закончилось пленение иудеев, и правил во времена Камбиза, сына его, и двух могущественных братьев [165] , и Дария, на второй год правления которого был воздвигнут Храм [166] . И тогда же, по словам Беды, достиг славы Пифагор, [царствовал] Зоровавель и пророчествовали Аггей, Захария и Малахия. Пифагор же был научен Ферекидом с Сироса [167] ,
164
Пифагор Самосский (VI в. до Р.Х.) — древнегреческий мыслитель, основатель религиозно-философской школы, получившей название от его имени. Достоверных сведений о жизни и творчестве Пифагора не сохранилось.
165
Возможно, речь идет о Бардии, младшем брате Камбиза, возглавлявшем одно время персидское войско, и Гаумате, поднявшем мятеж после смерти Камбиза.
166
Бэкон имеет в виду воссоздание Храма в Иерусалиме после вавилонского пленения иудеев.
167
Ферекид Сиросский (VI в. до Р.Х.) — древнегреческий мыслитель, автор космологических произведений с мифологической окраской.
Глава XII
И эти два рода философов, а именно, ионийский и италийский, разделились на многие школы, [в которых учили] различные преемники [основателей]. И такая ситуация имела место вплоть до учения Аристотеля, который исправил и изменил позиции всех своих предшественников и попытался создать законченную [систему] философии. Среди же преемников Пифагора чаще других называют Архита из Тарента [168] и Тимея [169] . Но выдающиеся философы, такие, как Сократ, Платон и Аристотель, вышли не из этой школы, напротив, были ионийцами и настоящими греками. И первым среди них был Фалес Милетский. А какие у него были преемники и в каком порядке, показывает Августин в VIII книге О Граде Божием [170] . После Фалеса первым был Анаксимандр [171] , его ученик, а за ним — Анаксимен [172] . И эти двое жили во времена пленения иудейского (Августин и, равным образом, другие согласны в этом). А Анаксимена слушали Диоген [173] и Анаксагор [174] и стали его преемниками во времена Дария [сына Гистаспа], на второй год правления коего был воздвигнут Храм. Анаксагору, по словам Августина, наследовал его ученик Архелай [175] , слушателем которого, согласно VIII книге Этимологий Исидора, был Демокрит [176] . Сократ же, согласно VIII книге Августина О Граде Божием, был учеником Архелая. И Сократ, согласно Беде, родился во времена правления Артабана, который правил Персией семь месяцев, ему же наследовал Артаксеркс Долгорукий, на седьмом году правления которого Ездра вышел из Вавилона, а потому Сократ и Ездра были современниками. Но Ездра был рожден раньше, как ясно из только что сказанного. Потому-то Августин и говорит в XVIII книге О Граде Божием, что Сократ был после Ездры, т. е рожден после него. Ибо Сократ родился тогда, когда Ездра уже был знаменит среди иудеев и пользовался благоволением персидского царя. И этот Сократ называется отцом великих философов, потому что был учителем Платона и Аристотеля, которые дали начало всем философским школам. Платон же, согласно большому трактату Беды О временах, родился во времена правления Согдиана, который правил семь месяцев и которому наследовал Дарий по прозванию Незаконнорожденный, хотя в том же трактате Беда пишет, что Платон родился в эпоху правления этого Дария. Однако в этом трактате правление Согдиана по причине своей малой продолжительности причисляется к времени правления Дария. В самом деле, Беда указывает, что он был непосредственным преемником Артаксеркса Долгорукого. А во времена, когда родился Платон, был знаменит медик Гиппократ и пользовались известностью Эмпедокл [177] и Парменид [178] . Но Платон, как утверждает Иероним в Послании к Павлину [179] , сперва изучил учение Сократа и греческих философов, а затем отправился в Египет и [позже] с большим усердием изучал [науку] Архита из Тарента и Тимея. А в Послании против Руфина Иероним пишет, что Платон, уже после того как основал Академию и воспитал множество учеников, чувствуя, что его учению многого недостает, отправился в Великую Грецию и там, обученный Архитом из Тарента, придал своей школе красоту и изящество. И, по мнению святых, этот Платон превосходил всех философов, поскольку до них дошли его книги и поскольку он был автором множества прекрасных высказываний о Боге, нравах и жизни грядущей, которые во многом совпадали со святой Божественной мудростью, как я разъясню в моральной философии. И потому многие католические мужи решили, что Платон слушал в Египте пророка Иеремию. Ибо он устремился в Египет за мудростью и был обучен священнослужителями варваров, как пишет Туллий в Академике, в книге V. Но Августин говорит, что Платон еще не родился во времена Иеремии. Ибо Иеремия, как сказано в IX книге О Граде Божием, начал проповедовать во времена четвертого от Ромула [римского] царя, которого звали Анк Марций, и пятого, которого звали Тарквинием Древним. Но Платон тогда еще не родился, более того, как говорит Августин в VIII книге, он родился спустя почти сто лет после Иеремии. Но иные, как указывает Августин в VIII книге [180] , считают, что Платон ознакомился с переводом Семидесяти толковников и был им наставлен [в Божественной мудрости] [181] . И Туллий в книге О старости говорит, что Платон умер на 81 году жизни, т. е. в конце правления Артаксеркса, по прозвищу Ох, как пишет Беда.
168
Архит из Тарента (ок. 400–365 до Р.Х.) — древнегреческий философ-пифагореец, математик, политический деятель, друг Платона Автор сохранившихся в отрывках трактатов О математических науках и Диатрибы.
169
Тимей из Локр Эпизефирских — древнегреческий философ-пифагореец. Его именем Платон назвал один из своих диалогов. Автор несохранившихся трактатов Математика и О природе.
170
August, De civ. Dei, XVIII, 25.
171
Анаксимандр (611–546 до Р.Х.) — древнегреческий философ. Автор несохранившихся сочинений О природе, Землеописание и др. Согласно Анаксимандру, все существующее имеет своим началом некое первовещество, называемое им «беспредельное».
172
Анаксимен (585–525 до РХ) — древнегреческий философ. В его учении первоначалом всего сущего признается воздух.
173
Диоген из Аполлонии (499/498—428/427 до Р.Х.) — древнегреческий философ, последователь Анаксимена. Сочинения Диогена не сохранились.
174
Анаксагор (ок. 500–428 до Р.Х.) — древнегреческий философ. Согласно учению Анаксагора, началом всего сущего является ум.
175
Архелай — древнегреческий философ; родом, вероятно, из Милета; ученик Анаксагора. По некоторым сведениям (Диоген Лаэртский), был учителем Сократа. Сочинения Архелая не сохранились.
176
Демокрит (ок. 460 — ок. 370 до РХ.) — древнегреческий философ. Автор учения об атомах — невидимых и неделимых элементах, благодаря сочетанию которых образуются все вещи.
177
Эмпедокл (495–435 в. до Р.Х.) — древнегреческий философ. Учил о том, что все вещи сводимы к четырем элементам — огню, воздуху, воде, земле, причиной соединения которых является Вражда и Любовь. Автор философских поэм О природе и Очищения.
178
Парменид (ок. 540–480 до РХ.) — древнегреческий философ. Автор учения о неподвижном и едином бытии, в котором невозможна никакая множественность. Сохранились отрывки его философской поэмы О природе.
179
Hier. Strid, Ер. LIII, 1.
180
August, De civ. Dei, VIII, 11.
181
Августин, на которого ссылается Бэкон, куда более критически, нежели английский философ, относился к идее о том, что Платон ознакомился с переводом Семидесяти толковников. В своем трактате О Граде Божием он прямо указывает, что «тщательное вычисление времени, составляющее предмет исторической хроники, показывает, что Платон родился почти сто лет спустя после того времени, когда пророчествовал Иеремия. Затем, хотя Платон прожил восемьдесят один год, от года его смерти до того времени, когда Птолемей, царь Египетский, выпросил из Иудеи пророческие книги еврейского народа и позаботился об их переводе и переписке при помощи 70 мужей еврейских, знавших и язык греческий, прошло, как оказывается, почти шестьдесят лет. Поэтому во время того путешествия [т. е. путешествия в Египет] Платон не мог ни видеть Иеремию, за столько лет прежде умершего, ни читать эти писания, еще не переведенные в то время на греческий язык, в котором он был силен. Возможно, впрочем, что в своей пламенной любознательности он как с этими писаниями, так и с египетскими познакомился через переводчика, — не в том смысле, чтобы делал из них письменный перевод, но в том смысле, что мог из разговора узнать, насколько в состоянии был то понять, их содержание» (De civ. Dei, VIII, 11)
Глава XIII
Аристотель же родился до смерти Сократа, поскольку слушал его в течение трех лет, как сказано в жизнеописании Аристотеля. И, согласно Беде, он родился в правление Артаксеркса, который наследовал Дарию Незаконнорожденному. И он стал слушателем Сократа на 17 году своей жизни и слушал его три года, а после смерти Сократа стал, согласно Беде, учеником Платона и, как сказано в его жизнеописании, слушал его 20 лет. После смерти Платона он жил 23 года, поэтому всех лет его жизни — 63 года, как явствует из сказанного…
Этот Аристотель был учителем Александра Великого и при его поддержке разослал две тысячи человек по всему миру, чтобы они исследовали природы вещей, как рассказывает Плиний в VIII книге Естественной истории, и написал тысячу книг, как сказано в его жизнеописании. И он же устранил заблуждения предшествующих философов и обогатил философию, стремясь дополнить ее тем, что знали древние патриархи, хотя и не смог довести до совершенства все в отдельности. Ибо последующие [философы] исправили его кое в чем и добавили многое к его трудам, и будут добавлять впредь — вплоть до скончания мира, поскольку ни в чем, что изобретено людьми, нет совершенства, как показано ранее… И, по свидетельству всех великих философов, он является примером для философствующих и то, что он утверждал, составило философию, а потому в нынешние времена его именуют философом по преимуществу при приведении авторитетных философских высказываний, точно так же как под именем «Апостол» в учении священной мудрости понимается Павел. Но философия Аристотеля в большей своей части пребывала в молчании и безвестности либо вследствие пропажи экземпляров [его книг] и их редкости, либо вследствие их сложности, либо вследствие зависти, либо вследствие войн на Востоке, вплоть до времен после Магомета, когда Авиценна, Аверроэс и другие вновь извлекли философию Аристотеля на ясный свет толкования. И хотя некоторые логические, равно как и некоторые другие сочинения были переведены Боэцием с греческого, тем не менее, лишь во времена Михаила Скота [182] , который по прошествии 1230 лет от Р.Х. представил переводы некоторой части книг Аристотеля по естествознанию и метафизике вместе с [комментариями] подлинных [его] толкователей, философия Аристотеля прославилась среди латинян. Но если сравнить это с объемом и величиной его мудрости, заключенной в тысяче трактатов, то на латынь и по сию пору переведено очень немного, а еще меньше имеется в пользовании
182
Михаил Скот (1175–1235) — известный переводчик Аристотеля. Скот перевел 19 книг О животных в переработке Авиценны, О небе и О душе с комментариями Аверроэса, а также, возможно, вместе с Феодором Антиохийским, Физику, опять-таки с комментариями Аверроэса.
Что же до Авиценны, то он был выдающимся последователем и комментатором Аристотеля и в силу своих возможностей дополнил его философию. И, как он сам говорит в прологе к книге Исцеление, он составил три тома [183] по философии. И в первом он представил общедоступную [философию] сообразно общим высказываниям философов-перипатетиков, т. е последователей Аристотеля. Во втором представлена чистая истина философии, которая «не боится ударов копий противников», как утверждает он сам. Третью он написал в конце своей жизни, и в ней он разъяснил предшествующее и собрал тайны природы и искусства. Но из этих томов два не переведены, а из первого у латинян имеются кое-какие части, называемые Аш-Шифа, т. е. книга Исцеление. А позже пришел Аверроэс, человек большой мудрости, исправивший высказывания предшественников и многое добавивший, хотя и он сам должен быть кое в чем исправлен и во многом дополнен.
183
Речь, по всей видимости, идет не столько о конкретных книгах, сколько о собрании книг.
Глава XIV
Из этого с необходимостью следует, что мы, христиане, должны использовать философию в Божественном учении, а в философии принимать многие положения богословия, чтобы стало ясно, что имеется дна мудрость, отраженная в обеих [этих науках]. И я хочу обосновать эту необходимость не только для того, чтобы [показать] единство мудрости, но и ради того, что будет затронуто мною позднее. И нам надлежит рассмотреть в философии великие положения веры и богословия, которые мы обнаруживаем в книгах философов и частях философии. Так что пусть никого не удивляет, что я коснусь в философии священнейших истин, поскольку Бог предоставил философам многие истины своей мудрости. Итак, надлежит, чтобы мы возвели, сколько это возможно, содержание философии к священной истине, ибо иначе значимость философии останется непонятной. Ведь философия, рассмотренная сама по себе, не обладает никакой пользой. В самом деле, языческие философы осуждены, и хотя они познали [существование] Бога, они не знали как Его восхвалять и потому коли в нелепости и осуетились в помышлениях своих [184] . Поэтому в философии не может быть ничего достойного, кроме того, что требуется от нее для Божественной мудрости. А все остальное ошибочно пусто, вследствие чего аль-Фараби говорит в книге О разделении наук, что разница между Божественной мудростью и мудрейшим философом такая же, как между мудрейшим философом и мальчиком, не знающим наук. Кроме того, в этой жизни наука мудрости всегда может возрасти, поскольку в человеческих изобретениях нет ничего совершенного. А потому мы, потомки, должны восполнить недостатки древних, поскольку мы ознакомлены с их трудами, благодаря которым (если только мы не будем ослами), мы можем быть побуждаемы к лучшему, ибо, как говорит Боэций и что должным образом доказано в своем месте, весьма убого всегда пользоваться изобретенным и никогда — тем, что должно изобрести. Христиане ради своего дела, которое есть мудрость Божия, должны также изучать все прочее и дополнять пути языческих философов — не только потому, что мы их потомки и должны дополнять их труды, но и потому, что мы заставляем мудрость философов служить нашей мудрости. Ибо эти языческие философы создавали свои труды, побуждаемые самой истиной — настолько, насколько им было дано. В самом деле, всю философию они сводили к Божественному: это ясно из книг Авиценны, — его Метафизики и Этики, — из [трудов] аль-Фараби, Сенеки и Туллия, а также Аристотеля. Ведь они все сводили к Богу, как войско — к начальнику, говорили об ангелах и о многом другом, и у них обнаруживаются основные положения веры.
184
August, Confess, V, 3.
Ибо, как будет разъяснено в моральной философии, они учили, что Бог существует и что Он один по бытию, что Он обладает бесконечным могуществом, мудростью и благостью, троичен в лицах — Отец, Сын и Дух Святой, сотворил все из ничего, а также затрагивали многое, относящееся к Господу нашему Иисусу Христу и Пресвятой Деве. Равным образом [они учили] об Антихристе, а также об ангелах и о том, как они охраняют людей, а также о воскресении мертвых, грядущем Суде, блаженной будущей жизни, которую Бог обетовал тем, кто послушен Ему, и о грядущем бедствии, которое Он причинит тем, что не соблюдает Его заповеди. И у них мы обнаружим бессчетные высказывания о красоте нравов, о славе законов, о Законодателе, который должен получить Закон от Бога через откровение, и который есть Посредник между Богом и людьми, и Наместник Бога на земле, и Господин земного мира, которому, когда будет доказано, что Он получил закон от Бога, надлежит верить во всем, без всякого сомнения и колебания, и который должен наставить весь род человеческий в божественном культе и законах справедливости и мира, а также [необходимости] умножения добродетелей — ради почтения к Богу и грядущего счастья, и который должен уничтожить идолопоклонство. И об этом и подобном этому говорят философы. В самом деле, мы обнаруживаем таковое в их книгах, как покажет далее достоверное доказательство, и в чем каждый может непосредственно убедиться, если пожелает прочесть книги философов. И мы не можем отрицать, что это написано ими, откуда бы они это ни получили. И не удивительно, что философы написали все это: ведь все философы жили после патриархов и пророков, что было рассмотрено в своем месте, и читали книги пророков и патриархов, которые имеются в Священном Писании, а также, равным образом, и иные книги, которые написали те, кто касался таинств Христовых, например, книги Еноха, Завет патриархов и III, IV и V книги Ездры, а также многие другие книги, о которых имеется упоминание в Священном Писании, как, например, о книгах пророков Нафана, Самуила и Авдона. Ведь в этих книгах отчетливо затрагиваются положения веры, причем более подробно, нежели в каноническом Писании. Ибо помимо прочих книг книга О заветах патриархов содержит все то, что исполнилось в отношении Христа. В самом деле, всякий патриарх перед смертью проповедовал сыну своему и племени своему и предсказывал им то, чего следует придерживаться в отношении Христа, как явствует из этой книги. И хотя эти книги не входят в канон, однако святые и мудрецы, как греческие, так и латинские, пользовались ими от начала Церкви. Ибо блаженный Иуда признавал авторитет этой книги Еноха, и Августин в X книге О Граде Божием часто опирается на нее, чтобы показать, что мудростью святые обладали раньше философов, и утверждает, что теперь эта книга не является авторитетной лишь в силу значительной древности, а не чего-то еще. Что же касается других книг, то очевидно, что они использовались древними святыми и мудрецами в силу тою, что они, как мы знаем, содержат очевидные истины о Христе. Следовательно, философы, пытливые и усердные в занятиях мудрости, путешествовали по разным странам, прочли книги святых и многому научились от иудеев. Ибо Авиценна в основаниях моральной философии повторяет слова Исайи о вечной жизни, говоря, что «ее глаз не видит и ухо не слышит», а также то, что утверждает пророк истины, а именно Тосия, что милостыня изглаживает грех. И Августин указывает в XVIII книге О Граде Божием, что Платон читал Книгу Бытия [185] , — на том основании, что он полагал творение мира таким же, как это описано там, — а также то, что он читал книгу закона, а именно Исход, — исходя из упоминаемого там имени Бога, т. е. «Я есмь Сущий». Ибо, как говорит Августин, оно употреблялось Платоном, а в другом месте он не мог бы его обнаружить. И помимо священных пророческих книг [патриархи и пророки] создали труды по философии, более того, они изложили в них всю философию. А то, что философы могли обрести [знание философии] только от них, с очевидностью показано выше. И поскольку имеется одна мудрость, которой достаточно роду человеческому, то святые в философских книгах добавили к прочему и многое Божественное, насколько это могла воспринять философия. И потому благодаря этим философским книгам святых философы восприняли многое из Божественных истин.
185
Упоминание о Платоне в данном контексте содержится в De civ. Dei, VIII, 11.
Глава XV
Кроме того, поскольку философы были одарены истинами и всяческим благочестием жизни, избегали богатства, роскоши и почестей, стремясь к счастью будущей жизни, насколько это возможно для слабой человеческой природы, и даже побеждали влияние этой природы, как пишет Иероним о Диогене в книге Против Йовиниана, то неудивительно, что Бог, просветивший их в этом малом, дал им другие просвещения — в отношении больших истин. И если Он сделал это, то прежде всего не ради них самих, но ради нас, чтобы благодаря их убеждениям мир был более расположен к принятию веры. И Он сделал для этого так, чтобы появилось несколько сивилл, а именно десять: в этом согласны все святые, и Августин в XVIII книге О Граде Божием, и Исидор в VII книге Этимологии. Впрочем, среди историков, философов и поэтов здесь нет всеобщего согласия, но определенно, что сивиллы воспроизводили Божественные [истины] — о Христе, грядущем Суде и т. п. Следовательно, куда более вероятно, что мудрейшие и лучшие философы получили эти истины от Бога. А то, что сивиллы провозглашали прекрасные Божественные истины, — это очевидно из [сочинений] святых и других [авторов]; достаточно привести то, что говорит Августин в XVIII книге О Граде Божием: «Эти девы [жрицы] говорили следующие слова: Будут бить Бога по лицу оскверненными руками, оплюют Его ядовитыми извержениями нечистых уст; Он смиренно подставит свою спину для бичевания, и будет молчать, принимая удары, и будет увенчан терновым венцом. В пищу дадут ему желчь, а в питье — уксус. Неразумный род, ты не узнал своего Бога, прославляющего умы смертных, но увенчал Его терновым венцом и примешал ужасную желчь Завеса же храма разорвется, и среди дня в продолжении трех часов будет тьма. И Он умрет трехдневною смертью, охваченный сном» [186] .
186
August, De civ. Dei, XVIII, 23. Цитата приведена неточно.
И так же сивилла сказала в стихотворной форме:
«Знак суда — увлажнится земля потом. С неба придет Царь, имеющий царствовать вовеки, Т. е. присутствующий во плоти, чтобы судить мир. Тогда узрят Бога неверующий и верующий, Превознесенного со святыми, в самом конце уже века. На суд к Нему предстанут души с плотию: Он будет судить их. Пожрет огонь землю и море до самого полюса, Всякой плоти святых открыт будет свет, Преступников будет жечь вечное пламя, Открывая тайные деяния, каждый тогда будет говорить Сокровенное, и Бог откроет свету помышления сердец. Сияние Солнца померкнет и мерцание звезд прекратится, Свернется небо и затмится свет луны, Опустятся холмы и поднимутся долы, Иссушатся огнем одинаково источники и реки, Земля, разверзшись, откроет хаос тартара, С неба польется поток огня и серы». [187]187
Данное пророчество было широко известно в Средние века, однако цитируется оно Бэконом неточно. Полный его текст такой: «Сигнал суда — увлажнится земля потом, / С неба придет Царь, имеющий царствовать во веки, / Чтобы, присутствуя во плоти, судить мир. / Тогда узрят Бога неверный и верный / Превознесенного со святыми, в самом конце уже века. / На суд к Нему предстанут души с плотию: он будет судить их. / Ибо мир лежит невозделанный под густыми терниями. / Мужи побросают кумиры и все богатство. / Пожрет огонь землю и море к полюсу, / Пробираясь, сокрушит врата мрачного ада. / Всякой плоти святых открыт будет свет, / А преступников будет жечь вечное пламя, / Открывая тайные деяния, каждый тогда будет говорить / Сокровенное, и Бог откроет свету помышления сердца. / Тогда будет плач и скрежет зубов. / Сияние Солнца померкнет и мерцание звезд прекратиться, / Небо совьется и свет луны исчезнет. / Опустятся холмы и поднимутся долы, / В делах человеческих не окажется великого или высокого. / И горы и моря уравняются с полями. / Прекратится все, сокрушенная земля погибнет. / Иссушатся огнем одинаково источники и реки, / Тогда с горнего мира раздастся печальный звук трубы, / Оплакивающий злодейство и разные бедствия несчастных, / Земля, разверзшись, откроет хаос тартара, / Пред Господом предстанут все цари вместе, / С неба польется поток огня и серы». Августин, приводящий это пророчество в своем сочинении О Граде Божием, делает некоторые важные пояснения, которые мы считаем нелишним привести здесь. «Сивилла эритрейская написала нечто, явно касающееся Христа, что прежде читали и мы на латинском языке, изложенное в плохих латинских, теперь уже не существующих стихах каким-то, как впоследствии мы узнали, неискусным переводчиком. Ибо Флакциан, муж знаменитейший, бывший даже проконсулом, человек весьма красноречивый и многоученый, когда мы разговаривали с ним о Христе, показал нам греческий кодекс, говоря, что это — предсказание сивиллы эритрейской, и указал в нем одно такое место, в котором начальные буквы стихов расположены в таком порядке что из них составляется фраза IHOY XPITO EOY YIO OTHP, т. е. по-латыни: Jesus Christies Dei Filius Salvator [т. е. Иисус Христос Сын Божий, Спаситель]» (August, De civ. Dei, XV111,23).