Избранное
Шрифт:
А потому опытный астроном может рассматривать многое не только в природных вещах, но и в человеческих делах, как в отношении настоящего, так и в отношении будущего и прошлого, а потому он может судить благодаря небесному и «второму небесного» (таковое повторяется с определенной регулярностью благодаря особым силам неба, и таковы кометы и т. п.), по крайней мере, о регионах и городах, ибо легче судить об обществе, нежели об отдельной личности. В самом деле, суждение об обществе есть универсальное суждение, а астроном вполне способен формулировать универсальные суждения. И поскольку к нравам и обычаям всякого знаменитого города склоняется вся примыкающая к нему провинция, во-первых, потому что [ее обитатели] укрываются [в городе во время войны], во-вторых, вследствие торговых сношений, в-третьих, вследствие влаги городов над соседними областями (то же касается и более могущественного царства в отношении соседних царств), в-четвертых, вследствие [различных] связей, в-пятых, вследствие насильственного увязывания [этих нравов и обычаев], то сведущий астролог может с пользой рассматривать многое в этой сфере, относящееся к нравам, иконам, сектам, войне и миру и т. п., касающееся политики городов, провинций и царств, хотя он и испытывает большие сложности, вынося суждения о действиях отдельных личностей.
И если он пожелает тщательно и без ошибок рассмотреть время зачатия и рождения отдельной личности, так, чтобы было познано, какая небесная сила обладает властью в эти часы, и тщательно рассмотрит в отношении отдельных сроков жизни того или иного
И поэтому астроном сведущ во многом, относящемся к делам знаменитых городов, провинций и царств, если только он хорошо знает, какая небесная сила обладает властью в отношении [времени] зачатия и рождения правителя, и знает, что сообразно этому различается темперамент, и каким образом правитель, сообразно свойствам темперамента, склоняется к [определенным] нравам. И тогда он знает, когда имеет место констелляция, которая стимулирует и укрепляет темперамент, стимулируя и побуждая дух к соответствующему действию, и, равным образом, когда темперамент изменяются в противоположную сторону благодаря противоположному расположению неба, так что побуждает дух правителя к противоположному. Ибо в соответствии с такого рода изменениями констелляций и темпераментов, а также желаний правителей и прелатов берут начало, под влиянием вышестоящего авторитета, изменения в народной среде, касающиеся обычаев, законов и нравов. И отсюда же иногда легко происходят разногласия и споры, приводящие к войнам, а иногда — из-за полезности и благости закона — берет начало согласие граждан и других [людей] и устанавливается мир. И поэтому опытный астроном может легко судить о такого рода общих делах городов и царств, поскольку он знает, как проводить исследование, основываясь не только на том, что приложим именно к ним, но и на состояниях лиц, которые ими управляют. И, равным образом, [он может проводить эти исследования], исходя из особых качеств тех лиц, которые служат правителям и прелатам, и на советы которых последние опираются, поскольку плохие правители ведомы к благу государства благими советниками, а хорошие правители развращаются благодаря плохим советникам. Если, следовательно, на основании констелляции, имевшей место во время зачатия и рождения некоего правителя или того, на кого он опирается, становится известным его темперамент, расположенный к развращению нравов, раздорам и войнам, и вместе с тем астроном видит, что все это вводят в обычай и наиболее сильно побуждаются к этому тогда, когда имеет место соответствующая констелляция, то он может рационально рассудить, что то время, когда будет иметь место соответствующее расположение небес или того, что повторяется с определенной регулярностью благодаря [особым силам] неба, например, кометы и т. п., соответственно, случатся и несчастья для города или царства, которым те [правители и советники] управляют. А наиболее верные суждения при противоположных состояниях правителя и тех, кому он во всем доверяет, могут иметь место тогда, когда сходным образом [для правителя и для советников] обнаруживается соответствующее расположение небесных [тел]. И поскольку эти лица, нравы которых значимы для всего царства, в одном царстве немногочисленны, занимают видные общественные должности и известны всем, астроном может достоверно познать о них многое и выносить полезные суждения об общественных делах, основываясь на особенностях этих лиц. Итак, это то, о чем я хочу сказать для устранения непочтительности к математике в отношении этих суждений, из чего всякому мудрому ясно, что истинная математика в этой сфере должна не порицаться, а, напротив, всецело восхваляться и цениться — из-за великой полезности, которая может следовать из суждений истинной математики, которая ни в чем не противоречит истине.
После того как показаны возможности математики в философских науках и вещах этого мира, а также в богословии, и, таким образом, по отношению ко всей мудрости (насколько она рассматривается сама по себе, безотносительно чего-либо), теперь я хочу показать, что эта же самая мудрость сообразно тому, как она касается Церкви Божией, государства верных, обращения неверных и подавления тех, кого обратить невозможно, необходима Церкви. И поскольку она необходима Церкви во многих вещах, перечислить которые ныне нет никакой возможности, то я хочу теперь указать [только] три случая [применения математики с пользой для богословия], которые неизмеримо чудесны и несказанно полезны. Первый заключается в подтверждении веры, которой придерживается Церковь. В самом деле, мы можем обрести значительную поддержку нашей веры в связи с тем, что философы, ведомые только силою разума, единодушны с нами, подтверждают [истинность] учения последователей веры Христовой, и соглашаются с нами в отношении непротиворечивости нашего учения. И это не потому, что мы ищем понимания прежде веры, но после нее, так что двойным подтверждением [т. е. философским и богословским] веры, которой мы неуклонно держимся, мы восхваляем Бога ради нашего Спасения. И этими математическими методами мы не только подтверждаем наше [т. е. христианское] учение, но укрепляемся против учения Антихриста, которое математика рассматривает вместе с учением Христа. И это благородное исследование происходит через рассмотрение всех основных учений от начала мира, и они суть: учение иудеев, халдеев, египтян, агарян, или сарацин, берущее начало от Агари и Измаила, учение Христа и учение Антихриста; и их не может быть больше. И не удивительно, что философы говорят о них, ибо, как уже показано, они жили после патриархов и пророков, и были научены их сыновьями и книгами…
Королларий 3
После того, как показано, почему математика имеет огромное значение для философии, богословия и Церкви Божией, ныне требуется показать, в чем она необходима для управления государством верных. И она имеет вес в двух аспектах: во-первых, для познания будущего, настоящего и прошлого, а во-вторых, в вещах, обладающих практической пользой. Ведь поскольку род человеческий ожидают
И прежде, — в разделе, где я вел речь об оправдании математики, — были затронуты основы, касающиеся познания будущего, и были показано, что возможно удовлетворительное суждение обо всех [будущих событиях], которое является средним между необходимым и невозможным, универсальным и частным. Ибо благодаря этому просвещается человеческий ум — так, что может достойно судить обо всех [будущих событиях] и извлекать много полезного для себя и других. А затем, а именно, в разделе, посвященном [религиозным] учениям, я перешел к установлению особых суждений, касающихся [дел] человеческих. И если в делах человеческих, а в особенности — в делах такого рода [т. е. религиозных], возможно истинное и полезное суждение, то куда скорее оно возможно в отношении естественных вещей, как в частных аспектах, так и в рамках особой дисциплины.
И хотя там, где шла речь об оправдании математики, и выше — где говорилось о соотнесении сил небесных [тел] с вещами подлунного мира, был затронут вопрос о познании мест мира и о вещах, возникающих [и уничтожающихся] в них благодаря воздействию небесных тел, теперь, однако, я затрону это подробнее, обратившись к медицине — ради человеческого тела, познание коего более необходимо человеку, нежели познание какой-либо другой вещи в этом мире. И я покажу не только то, каким образом познаются вещи в различных местах этого мира, но и то, как в этих местах данные вещи возникают под воздействием определенных причин в различные Времена года. Но следствие познается только через свою причину, что ясно всем; но небесное является причиной вещей подлунного мира, а потому необходимо, чтобы таковые подверженные возникновению вещи познавались только через то, что не подвержено возникновению, т. е. через небесное. А то, что небесные [тела] являются не только общими причинами вещей подлунного мира, но и причинами частными и собственными, доказывается на основании [высказываний] Аристотеля, который говорит во II книге О возникновении и уничтожении, что элементы хуже действуют, чем инструменты, [Которыми пользуется мастер [для создания произведения искусства]. Но все действие по созданию предмета искусства приписывается преимущественно самому мастеру, например, строителю, а не его инструменту, например, топору. Итак, ясно, что преимущественное действие, [благодаря которому возникают] все вещи подлунного мира, приписывается небу, ибо действующим [в этой ситуации] являются только небо и элементы, которые являются его инструментами. Кроме того, это доказывается индуктивно. Ибо в случае возникновения всех неодушевленных вещей небо, несомненно, является частной причиной, поскольку неодушевленные вещи не порождают что-либо и не производят индивиды своего вида: камень не порождает камень так, как человек порождает человека, а осел — осла.
Итак, очевидно, что сила неба, внедренная в материю элементов, производит все неодушевленное, а равным образом, и одушевленное — через гниение [230] . И для возникновения этих вещей нужны только элементы и небо. Кроме того, Аверроэс говорит в VII книге Метафизики, что сила Солнца действует в гниющей материи так же, как и сила отца — в семени [231] , а потому необходимо, чтобы небо являлось частной причиной вещи вплоть до ее возникновения в результате размножения [живых существ). А то, что эти два случая подобны, я доказываю на основании слов Аристотеля из [трактата] О растениях, относящихся прежде всего к растениям, что Солнце есть отец растений, а Земля — их мать. И в [сочинении] О животных он говорит то же самое; что же до человека, в отношении которого это менее очевидно, то Аристотель пишет во II книге Физики, что человека порождает из материи человек и Солнце [232] , и очевидно, что отец не продлевает и не завершает зарождения, но лишь начинает его через извержение семени. Поэтому надлежит, чтобы продолжение и завершение зарождения осуществляло Солнце, или сила неба. И небо является причиной не только в случае правильно зарождаемого, но и в случае ошибок природы и [рождения] уродов. Ведь Авиценна говорит в комментарии к XVIII книге О животных, что если зародыш не может обрести человеческого облика, он получает облик животного (что имеет место при врожденных уродствах, когда, например, сын человека рождается с головой барана, или когда ягненок имеет голову быка), поскольку сила [небесных тел] вносит в него форму сообразно их [т. е. небесных тел] сочетаниям, которые касаются всякого». И если мы пойдем дальше, то сможем благодаря небесным телам исследовать более частные причины вещей подлунного мира. И первым положением здесь является то, что любая точка земли — вершина одной пирамиды силы неба.
230
Большинство средневековых философов было убеждено, что черви, мухи и другие мелкие живые существа самозарождаются в результате воздействия Солнца на грязь, гниющую материю и т. п.
231
По мнению Аристотеля, отец сообщает через семя «движение», т. е. способность воздействовать на женские выделения и производить себе подобных.
232
Об участии Солнца в процессе порождения человека см. Aristot., Phys., II, 2 (194b 13), Metaph., XII, 5 (1071a 13–17). Вообще, по Аристотелю, любое возникновение и уничтожение так или иначе связано с движением Солнца по эклиптике (см. De gener, II, 10, passim).
А чтобы стало более понятно и очевидно то, к чему мы стремимая, необходимо рассмотреть, каковы различные регионы Земли, и как один и тот же регион изменяется в различное время года, и каким образом различные вещи в одном и том же регионе претерпевают различные воздействия [сил небесных тел] в одно и то же время. Но это нельзя познать, если мы не различим фигуры и количество обитаемой земли и ее климаты. И чтобы подойти к этому, нам следует предположить, что мир имеет сферическую форму…. Вообразим три линии, проведенные от пределов мира и пересекающиеся [в центре мира под прямым углом. Одна из них [должна быть проведена] справа налево в небе, проходя с востока на запад через центр мира. Вторая — снизу вверх, т. е. с юга на север, от южного полюса с северному. Третья — спереди назад, т. е. от точки середины неба над нами до противоположной точки в небе за Землей. И эта точка фигурально называется «углом Земли». И так Аристотель учит нас во II книге О небе и мире представлять себе шесть различных положений в небе.
Представим теперь круг, проходящий через восток, середину неба, запад и угол Земли. Он делит небо посредине на две равные части, и одна половина остается на стороне одного полюса, а другая — на стороне другого. Этот круг называется небесным экватором, во-первых, потому что те, кто живет под ним, имеют постоянное равноденствие, а во-вторых, все обитатели Земли имеют равноденствие тогда, когда Солнце достигает этого круга и описывает его в течение одного естественного дня. И это происходит в начале весны и осени, когда Солнце вступает в начало Овна и Весов.