Избранное
Шрифт:
Дочь подняла большие ясные глаза, и, кажется, светлее становится в избе.
Лена. Всё будет хорошо, мама. Вот шевельнём плечами, и спадут вороги. О, Устенька забежала посидеть. (И холодное облачко скользнуло на лицо.) А, и ты здесь, Илья!
Что-то мешает им протянуть руки друг другу.
Я думала, ты на фронте.
Устя. Жалей его, Лёнушка. Из лазарета вырвался, на тебя
Лена. Он и сам мог ответить, Устя. (Заглядывая в соседнюю каморку.) Папаня отдыхает?
Катерина. Ходит. Места себе не найдёт... (Беря глиняную миску с полки.) Пойдём, я тебе покушать накрою. Тут у нас собранье будет.
Устя. Клуб у нас третёвось бонбой спалило. Ладно ещё ветру не было.
И пока Катерина вытирает миску полотенцем, Устя торопится вывалить Лене весь ворох новостей.
А в председатели нынче Похлёбкин выскочил. А братцы-те Дракины делиться вздумали. Бирюк-то уж в смолокурной избушке живёт...
Катерина(уходя). Прибери карты, Устенька. Отец браниться станет.
Лена проходит по избе. Илья исподлобья следит за нею.
Лена. На дорогах грязища... ступить некуда.
Илья. Грязища, а ноги сухие.
Лена. Меня танкисты подвезли. Нам по пути оказалось.
Устя.(собирая карты с полу). Кажный вечер мимо нас ходят. Станция у них какая-то.
Илья. Знакомые, значит, танкисты-то!
Лена(просто). Их часть рядом с нашим общежитием стояла. И, знаешь, еду, а лес шумит-ит... Гневно так. Точно кулаки над головою поднял.
Илья. Та-ак!.. (Как бы нечаянно.) Кстати забыл... как этому, русому, фамилья-то?
Лена. Темников... а что?
Усмехаясь и похрамывая, Илья отходит в сторону.
Тебя в ногу ранило, Илья?
Илья. Нет, мне в сердце попало.
Лена недоуменно переглянулась с Устей. И только появление Мамаева выручает их всех из неловкого молчанья.
Лена. Здравствуй, папаня. (Взяв за плечи, она вглядывается в лицо отца.) Седины-ы прибавилось... и капельки в бороде.
Мамаев (сдержанно). Дождик маненько сыпет. Отучилась, умница?
Лена(весело). Вот воевать к вам прибыла. Весь техникум разъехался. Сму-утный ты нынче какой!
Мамаев. Не знает разумок твой детский, какой огонь идёт, любимица.
И слегка отстранив дочь, отошёл. Лена искоса смотрит, как, остановясь посреди, он поднял голову к образам.
Катерина (появляясь
Она увела дочь.
Илья. Что там, тихо, в мире-то?
Мамаев(не прежде, чем досказал что-то богу). Тихо пока. (Раздеваясь.) Азаровка горит. В окно пламя полыхает... ровно свеча по мертвеце.
Устя(всхлипнув). Господи, дай ты нам хоть минуточку отдохнуть от тебя.
Она затихает от одного взгляда Мамаева. Дверь приоткрывается, и в щель просунул лысую свою и шишковатую голову, похожую на айву, Потапыч, мужичонко вострый, крикливый и не по возрасту подвижный.
Потапыч(не входя). На собранье стучали. Заём будут проводить... аль обложенье какое?
Илья. Входи, не бойся, что с тебя взять-то, голь.
Мамаев (в сени). Ноги вытирайте, там рогожка постелена.
Потапыч. Это можна-а. (В сени.) Слушать мою команду. Ноги вытира-ай!
Он на время скрывается. Слышно множественное пришаркивание ног. Вслед за Потапычем, который с шутовским пением «алилуйя, алилуйя, алилуй-ия!», пройдя по кругу, снимает шапку перед образами и, погрозившись богам, отходит в сторону, вступают остальные и размещаются на скамьях вдоль стен. Тут баба с ребёнком, сухорукий старик, который всё мигает, старуха и её внучек Донька, стайка девчат и подростков, мужики — по разным явным статьям оставшиеся вне призыва, и другие. Потапыч успевает сказать: «Держись, мужички! Братцы Дракины пришли, значит, драчка будет...» И тотчас, глядя под ноги себе, опрятный и весь литой, входит Степан Дракин, знахарь, в круглой и рыжей, точно в иод её окунули, бороде и в сапогах с широкими голенищами, где, верно, и содержит свой коновальский инструмент. Следом, позже всех и не снимая громадной кудлатой шапки с красным донышком, громоздко вваливается Максим Дракин, похожий на младшего брата, как отраженье его в чёрных болотных, кутасовских водах. Шопот идёт по собранью: «Бирюк, Бирюк пришёл...»
Донька(не в меру громко.) Баушк, верно, это... будто у ево в шапке сатана живёт?
Старуха(легонько замахиваясь). Шши ты, Донька.
Бирюк медленно оборачивается к мальчику. И когда, не смея вступиться за маленького, люди ждут зла от этого лесного человека, он гладит голову ребёнка и, со всех сторон показав ему шапку, проходит в угол. Тем временем Степан Дракин как бы невзначай оказывается возле сына.