Избранное
Шрифт:
— А вот Дэйв сидел и ждал тебя,— говорит Эндерсон.— И знаешь, Джерри привез его сюда в роскошном «паккарде».
Кто такой Джерри? Здешний черномазый, поясняет он Анне Бреннан.
— А, маори! — говорит Анна.— Я люблю маори. Жаль, нас тут не было. Мы бы его пригласили в компанию.
— Ну, нет, Анна, нет уж! — восклицает миссис Эндерсон.— Бывало, мне тоже приходили такие мысли, но я быстро научилась уму-разуму.
Да, надо было поселиться в Новой Зеландии, чтобы понять: чем больше делаешь для людей, все равно — белых или коричневых, тем сильней они тебя ненавидят.
О, Бетти!
Миссис
Рон!
А куда он девался?
— Надеюсь, от козы он придет целый и невредимый,— говорит Фред Бреннан.
Да, верно. Когда они пошли в дом, он беседовал с козой.
Миссис Бреннан рассмеялась, и ее муж тоже засмеялся, потому что она сказала — она надеется, что цела останется коза… скажем так, эта встреча не повредит ее целомудрию.
— Что вы такое говорите? — вмешалась миссис Эндерсон, а мистер Эндерсон сказал, пожалуй, он выйдет и посмотрит, где там Рон, но в эту минуту за дверью слышится голос:
— Что я там делал? Созерцал трагедию, которую вы держите в саду на привязи.
И величественно входит Рон, неслышно ступая босыми ногами, с пригоршней зеленого горошка — на ходу он лущит стручки и кидает горошины в рот. Очень высокий, он словно не успел возмужать и раздаться в ширину. Просто остался долговязым. Это тем сильней бросается в глаза, что, если не считать зеленого с алыми бутонами венка, сидящего набекрень на пышных кудрях, точно у античного божества, он совершенно голый.
Миссис Бреннан поперхнулась глотком джина с имбирным элем. Очень ловко это у нее получилось, подумал Дэйв. Миссис Эндерсон, без того разгоряченная недавней тирадой о здешних нравах, запрокинула голову и смеется, но при этом багрово покраснела. Ее муж тоже сильно покраснел и словно окаменел на минуту. Но вот поднялся и заглядывает в сушилку для белья. Фред Бреннан тоже засмеялся было, но тотчас морщинистое лицо его застыло в привычном спокойствии.
— Поосторожней, Бракенфилд,— говорит он.
Рон остановился подле Анны Бреннан, которая все еще захлебывается кашлем, похлопал ее по спине и величественно посмотрел на Дэйва.
— По-моему, я вас прежде не встречал, молодой человек,— изрекает он.
Во плоти не встречал.
Но тут рядом возник мистер Эндерсон с чистым полотенцем, вынутым из сушилки.
— Напрасно беспокоились,— говорит Рон.— Руки я могу вытереть и кухонной тряпкой.
Он снял венок, надевает его на голову Анны Бреннан, и вот тут-то венок выглядит восхитительно.
— Что вы все пьете? — осведомляется Рон.
Подошел к столу, налил себе виски, подбавил джину, затем персиковой настойки.
Ох, Рон!
Он поднял стакан, а меж тем Эндерсон подошел и опоясывает его полотенцем.
— Дорогая, ты не найдешь мне булавку? — обращается он к жене.
Лицо у него такое серьезное и смущенное, что несколько минут все хохочут до упаду.
— Не беспокойтесь,— говорит Рон,— обойдусь без булавки.
Он втянул живот и скрутил вместе концы полотенца; и когда опять вздохнул свободно, полотенце осталось на месте. Рон снова взял стакан и, держа его перед грудью, благосклонно улыбается Эндерсону.
— Вот так,— говорит он.
— Ну? Теперь ты доволен? —
Анна, спрашивает она, хотела бы ты выйти замуж за святошу?
— Зачем так зло, Бетти,— говорит Фред Бреннан.— Надо ж было кому-то привести этого Бракенфилда в приличный вид.
Миссис Эндерсон говорит — все готово, пойдемте в комнату. Но ее муж спрашивает — а зачем? С какой стати все переносить туда? И тот стол мал, мы за ним не поместимся. Да, но там можно сидеть в креслах, а тарелки держать на коленях. Мистеру Эндерсону эта затея совсем не понравилась. Это годится для пикника, но у них ведь не пикник. Почему не пикник, возражает миссис Эндерсон. Некоторым людям было бы полезно хотя бы отчасти смотреть на жизнь как на пикник. Уж эта благонравная обывательщина. А впрочем, пускай решают гости.
— Я за то, чтобы ужинать здесь,— говорит Фред Бреннан.
И его жена вторит:
— Да, Бетти, так тебе меньше хлопот.
Но миссис Эндерсон явно разобиделась, и муж подошел к ней, обнял, на мгновение прильнув головой к ее плечу.
— Пусть будет пикник,— говорит он.
— Ах, отстань!
Какая чепуха!
Миссис Эндерсон засмеялась. Но на щеках ее горят красные пятна, и глаза блестят. Она отбросила волосы со лба, повернулась боком к кухонному столику, чтобы удобней падал свет, заколыхались свободные, до локтя рукава платья вокруг тонких белых рук, белые длинные пальцы скрываются в широкой миске, искусно завершая сотворение салата.
Теперь хлопочут все. Фред Бреннан занялся утками, мистер Эндерсон расчистил и накрывает стол, Анна Бреннан и Рон Бракенфилд ему помогали, но чаще оказывались друг у друга на дороге и наконец, столкнувшись, не разошлись, а закружились в танце. Миссис Эндерсон вдруг ахнула — что ты делаешь, Эндрю, ты накрываешь на пять человек, а нас шестеро. Но Дэйв уже поужинал, дорогая. Чепуха! Очень глупо с его стороны. Да и когда это было, поужинает еще раз. Должен же он отведать утку, так приготовленной утки он в жизни не пробовал. Конечно, нет. А салат Бетти? В него входит семнадцать разных разностей! Нет, восемнадцать!
— Моя жена великая мастерица по части салатов, Дэйв,— говорит мистер Эндерсон.
Только после такого салата едва ли человек станет целый день трудиться.
— И его не осудят,— говорит Рон.— То же самое могу сказать о нашем Бреннане. Перед вами парочка завзятых паразитов.
Или, скажем, любителей пикников, если мистеру Бреннану не нравится наименование паразита.
— Попробуйте, легко ли работать страховым агентом, Бракенфилд,— говорит Фред Бреннан.
— Нет, сэр. И торговать золотыми слитками по пенни штука тоже не собираюсь. Оставьте меня в моем уютном уголке.
— Слава богу, есть на свете государственная служба,— говорит Анна.
— А когда нельзя поживиться за счет друзей, могу питаться консервами,— продолжает Рон.— Пить эрзац-пиво из жестянки и слушать эрзац-песни с проигрывателя… и если бы мне еще заполучить эрзац-женщину, это был бы рай земной.
Ох, Рон!
Тут мистер Эндерсон отодвинул стол от стены и принимается разделывать первую утку. Мы с женой просим гостей к столу, говорит он. И все наспех, как попало усаживаются — все, кроме Рона. Он бродит вокруг и шарит по углам.