Избранное

Глазков Николай Иванович

«Возможно, будет речь моя резка…»

Возможно, будет речь моя резка, Но, полагаю я, не все едино: Так, осетрина — это не треска, Треска — не осетрина!

«Над ним невзгода не нависла…»

Над ним невзгода не нависла, Везло ему и до, и после: Он счастлив был, когда женился, И счастлив был, когда развелся.

«Увидя телеграфные столбы…»

Увидя

телеграфные столбы, Один балбес решил, что это лес, И начал возле них искать грибы. То был цивилизованный балбес.

«Лев одолел могучего жирафа…»

Лев одолел могучего жирафа. Лев — царь зверей, ему почет и слава!.. Но царь напрасно так самодоволен: Поверженный жираф был тяжко болен!

«Жил да был один кувшин…»

Жил да был один кувшин, Он хотел достичь вершин, Но не смог достичь вершин, Потому что он кувшин.

«Свинья однажды продала пушнину…»

Свинья однажды продала пушнину, Купила иностранную машину И стала ею сокрушать тайгу. Такой свиньи одобрить не могу! 1964

«Сапожное полезно ремесло…»

Сапожное полезно ремесло, Как сбор плодов и производство стали; Но человечеству б не повезло, Если бы все сапожниками стали!

«Вы восхваляли и прилежно хаяли…»

Вы восхваляли и прилежно хаяли Сумбурное теченье наших лет. Эпоха… Превосходная, плохая ли, — Но у меня другой эпохи нет! 1965

«Золотистый маленький кусок…»

Золотистый маленький кусок Море выбросило на песок. Оказалось: не янтарь — стекло. Даже море обмануть могло!

«Он помнит чудное мгновенье …»

Он помнит чудное мгновенье Не пьянства, а опохмеленья Лишь потому, что очень часто Не помнит он мгновенье пьянства.

«Проснулся критик утром рано…»

Проснулся критик утром рано, Прочел немало разных строк, Но гения от графомана Он отличить никак не мог!

«Когда температура падает…»

Когда температура падает И увядает первый лист, То этот факт меня не радует, Хотя я в общем оптимист. 1966

«Его трагедия не в этом…»

Его трагедия не в этом, Что он родился не поэтом; Моя трагедия не в том, Что я прославлюсь,

но потом!

«Сужу по людям, по поступкам…»

Сужу по людям, по поступкам: У каждого свой потолок, А он взобрался по уступкам И воду в ступе потолок.

«Про него ничего такого…»

Про него ничего такого Не хочу говорить плохого, А хорошего — не солгу — Про него сказать не смогу!

«В осенний день и в летний день…»

В осенний день и в летний день От Магадана и до Юрмалы Встречал я множество людей, Совсем лишенных чувства юмора!

«И неприятности любви…»

И неприятности любви В лесу забавны и милы: Ее кусали муравьи, Меня кусали комары.

«Из тысячи досок…»

Из тысячи досок Построишь и дом и шалаш; Из тысячи кошек И льва одного не создашь!

«Шебуршит колючий снег…»

Шебуршит колючий снег. В стужу и во мраке Мерзнет бедный человек — Лучший друг собаки.

«Крыловская лиса вошла в один…»

Крыловская лиса вошла в один Уральский ювелирный магазин. Взглянув на цены, повздыхала тут И заявила: — Зелен изумруд!

«Я поэт. Уже издал пять книг…»

Я поэт. Уже издал пять книг. Над стихами колдовал подолгу. А у бога только ученик, Получивший первую пятерку. 1966

«Зачем нужны стихи? Кому какая польза…»

Зачем нужны стихи? Кому какая польза От ритма, рифм и прочих пустяков? А вы попробуйте запомнить столько прозы, Сколько на память знаете стихов!

«Пускай всегда на глаз или на слух…»

Пускай всегда на глаз или на слух Нам больше нравится один из двух; Но оттого, что соловей хорош, Отнюдь не следует, что плох петух!

«Паровоз от спячки будит…»

Паровоз от спячки будит Телеграфные столбы; По платформам бродят люди, Не избранники судьбы.

«Одописец исхвалял правленье…»

Одописец исхвалял правленье И царя хвалил хвалами всеми; Но хвалебной оды появленье Оборотно аттестует время.