Избранные главы элементарной математики. Учебное пособие
Шрифт:
Хакон смотрел на это широко раскрытыми глазами, следуя на шаг позади Орека. Зал представлял собой возвышающееся пространство с остроконечными арками, сходящимися на тяжелых балках, украшенных резьбой в виде животных и ветвей. Со стропил свисали десятки знамен, среди которых преобладал штандарт Дарроу — скрещенные стрела и меч на темно-синем поле.
Теплые камни зала почти сияли в свете позднего лета, струящемся внутрь зала через ряды застекленных окон. Казалось, он освещал им путь прямо к невысокому помосту из трех коротких ступенек. Широкий деревянный стул, не совсем трон, был установлен в центре, и на нем сидел пожилой человек, наклонившись
Зал был едва заполнен, внутри было всего пятеро человек, что принесло Хакону некоторое облегчение. Их шаги эхом отдавались по каменному полу, когда они приближались, и Орек замедлялся, чем ближе они подходили.
Оглянувшись через плечо, Орек сказал:
— Не нервничай.
Невозможно.
Одно дело было проделать долгое путешествие на север, сомневаясь в своем здравом уме на каждом шагу, когда под весенними дождями насквозь промокали и он сам, и его снаряжение. Одно дело — прибыть в Дарроуленд и, с трудом владея эйреанским, наконец найти дружелюбную гавань, где живет Орек с большой семьей его человеческой пары. Он и многие иные люди начали собираться в поместье Брэдей или поблизости от него, ища помощи полукровки, который все это затеял.
Долгое путешествие, дни нерешительности и ночи сожалений почему-то казались короче, чем путь от массивных дверей до помоста в другом конце зала.
Хакон сказал тете Сигиль, сказал себе, что это то, чего он хочет — заниматься своим ремеслом и устраивать жизнь для себя и будущей пары. Всего за два дня эта идея превратилась в гораздо большее, и его голова все еще пыталась все осознать.
Сидя у большого общего костра в импровизированной деревне иных людей, разговаривая со своими товарищами о том, откуда они пришли и куда надеются попасть, Хакон рассказал о своем ремесле кузнеца и поделился надеждами найти деревню, где понадобятся его навыки. Услышав это, Орек и его пара Сорча сообщили, что кузнецы нужны не деревне, а самому замку Дундуран.
Они приведут его к самому лорду Дарроу.
Сначала Хакону показалось, что он неправильно их расслышал. Это должно было случиться, учитывая все языки и шум их разнородного поселения. Он попросил Орека повторить, просто чтобы убедиться.
— Да, в замке, — подтвердил Орек, глядя на свою пару.
— Во время своего последнего визита Эйслинн сказала, что предыдущий младший кузнец уехал в Глеанну, так что они довольствуются только Фергасом, — Сорча, симпатичная, пышная человеческая женщина, излучавшая тепло и улыбку, сказала это так, как будто Хакон знал любое из этих имен, но то, что он чего-то не знал, не имело значения. Что было важно, так это шанс получить должность — в замке, лучшем из всех мест.
И Хакон хотел этого.
Уже несколько месяцев у него было смутное желание, частичное представление о том, где он мог бы разжечь огонь в своей кузнице. Он предполагал, что, будучи всего лишь наполовину человеком, его ждет деревенская кузница. Когда он, спотыкаясь, брел по сельской местности Эйреана, наконец-то найдя дорогу к Ореку и Сорче, он начал беспокоиться о своих планах — либо для него не было места, либо никто не желал его присутствия.
Прибыв в поместье Брэдей, он обнаружил, что большинство иных людей надеются получить землю для обработки. Стая холостяков-мантикор надеялась заполучить отличные
Среди всех этих разговоров надежды Хакона начали тускнеть.
Он ничего не смыслил в сельском хозяйстве и, безусловно, вдоволь повидал дикую природу за время своего долгого путешествия сюда. Сомнения начали закрадываться в его сердце, и в течение нескольких дней он сидел с холодным, скользким отчаянием, засасывающим его внутренности.
Что я наделал? Напрасно ли я оставил кузнечный огонь гадарона?
Но затем Орек и Сорча сообщили обнадеживающие новости.
Когда Хакон следовал за Ореком по городу Дундуран, через высокие ворота и обширный двор замка, эта надежда снова пробудилась.
С каждым шагом Хакон все больше убеждался, что это то место, где он хотел быть. Рожденный и выросший в горном городе, он чувствовал себя гораздо лучше в великих каменных стенах замка. Каждый камень казался ему знакомым, каждое бра и дверная петля завораживали его.
Замок, этот замок, был полон возможностей.
Так что было мало шансов, что у Хакона не напряглись бы нервы, когда они приближались к повелителю людей. Не тогда, когда он хотел этого так сильно, что чувствовал вкус тоски на кончике языка.
Хакон стоял рядом с Ореком, пока они ждали своей очереди поговорить с лордом Дарроу, стараясь, что его уши не покраснели так, как это часто бывало у него от эмоций.
Он был благодарен Ореку за то, что тот держался слева от него, ближе к здоровому уху, когда его друг наклонился, чтобы сказать:
— Дарроу — хороший человек и друг. Я уверен, он будет рад твоим навыкам.
Хакон кивнул, но не смог ничего ответить. Он прижал свои маленькие клыки к деснам, нервы и все его надежды сжались внутри в крепкие кулаки.
Если бы сеньор Дарроу прогнал его… Хакон не знал бы, что ему делать дальше.
Еще через мгновение мужчина, разговаривавший с сеньором Дарроу, поклонился и повернулся, чтобы уйти. Он ахнул, когда увидел двух зеленых полукровок, возвышающихся над ним и подпрыгнул почти на фут, прежде чем ускользнуть.
Это, конечно, была не самая худшая реакция человека на присутствие Хакона.
Орек шагнул вперед, и Хакон последовал за ним, склонив голову, когда Орек сделал это в знак уважения.
— Я получил сообщение Сорчи только сегодня утром. Я заинтригован, — сказал лорд Дарроу, улыбаясь им из-под своей пышной, но аккуратно ухоженной бороды.
Дарроу все еще был крупным и сильным, несмотря на годы, с гривой и бородой, которые когда-то были золотисто-светлыми, но теперь побелели. Богатый бархат и шелк его камзола и мантии не могли скрыть тело воина, хотя именно его глаза, львиного цвета, обрамленные веерообразными морщинами, привлекли внимание Хакона. Они смотрели на него и Орека сверху вниз с вежливой проницательностью, и Хакон расправил плечи, зная, что его уже оценивают. Вероятно, так было с тех пор, как они вошли в помещение.