Избранные главы элементарной математики. Учебное пособие
Шрифт:
Прогуливаясь со своим блокнотом, Эйслинн отвлеклась от беспокойных мыслей, любуясь золотыми видами из арочных окон коридора замка. Послеполуденный солнечный свет пробивался сквозь ромбовидные средники, отчего каменный пол казался золотым одеялом. Она любила замок, особенно в это время суток, когда небо было насыщенно-лазурным, а поздний летний день приятным и оживленным.
Она спустилась по черной лестнице на кухню, чувствуя себя немного лучше от солнечных лучей. Однако, когда она спускалась, безмятежность была нарушена
Конечно, затем раздался лай Хью.
— Уберите этого зверя отсюда! Таким, как он, здесь не рады!
Эйслинн поспешила вниз по последним ступенькам и завернула за угол, где поднялась суматоха.
Хью маячил в арочном дверном проеме кухни, стоя на страже у порога, уперев большие кулаки в бедра и грозно нахмурив брови. Перед ним на задних лапах сидел огромный серый пес и лаял на него.
Ничто из этого не удивило Эйслинн. Несколько сотрудников держали собак, как и ее семья много лет назад.
Ее поразила огромная зеленая ладонь на ошейнике собаки, соединенная с самой мощной и мускулистой зеленой рукой, которую она когда-либо встречала. Она проследила за выпуклым бицепсом до массивных плеч, одетых в хорошо сшитую кожаную куртку с серебряным тиснением на воротнике и плечах.
На коленях рядом с самой крупной собакой, которую она когда-либо видела, находился самый большой мужчина, которого она когда-либо видела. Даже стоя на коленях, его голова была почти на уровне груди Хью, а Хью не был маленьким человеком.
При первом взгляде на него Эйслинн сразу же подумала об Ореке. Но нет, это был не он. У Орека были более длинные волосы, светлые глаза, веснушки. А этот мужчина…
Затем он повернул голову и его взгляд упал на нее. Его глаза были самого теплого карего цвета. Он действительно был полукровкой, об этом свидетельствовала его зеленая кожа, но у него были благородные черты прекрасных рыцарей, нарисованных в ее любимых книгах, с высокими скулами, острой челюстью и выступающим подбородком. Если лицо Орека было столь же красивым, сколь и брутальным, то лицо этого полукровки было воплощением красоты, каждая линия была выверена до мелочей. Даже зеленые губы были приятной формы, чуть приоткрытые, чтобы обнажить кончики двух коротких клыков на нижней челюсти.
— Миледи, — фыркнул Хью.
Грубый голос повара привел Эйслинн в чувство. Прочистив горло, она подошла.
— В чем дело?
Хью хмуро посмотрел на тяжело дышащего пса, длинный розовый язык которого вываливался изо рта.
— Этот зверь думал, что сможет войти и украсть вечернее жаркое.
— Я прошу прощения, — сказал стоящий на коленях полукровка. Глубокий древесный звук его голоса окатил Эйслинн, как теплый сироп, и она крепче сжала блокнот в кулаке. — Мы все еще учимся. Он не хотел причинить вреда.
Хью снова посмотрел на пса.
— Эта тварь достаточно высокая, чтобы утащить все, что он захочет, прямо из печи!
Заостренные
— Он просто голоден, вот и все.
Шагнув вперед, Эйслинн спросила:
— Жаркое цело?
Немного поворчав, Хью признал:
— Да. Едва-едва.
— Значит ничего страшного, — повернувшись к полукровке, она жестом велела ему встать. Ее желудок сделал забавное сальто, эмоции бурлили там. Хотя и не плохие эмоции. Нет, под его теплым взглядом она…
Она протянула руку.
— Эйслинн Дарроу.
Ноздри полукровки резко дернулись в коротком вдохе. Он взял ее руку в свою, гораздо более крупную, зеленую, так осторожно, что их пальцы едва соприкасались. Все еще держа собаку, он сказал:
— Миледи, это большая честь, — и склонился над ее рукой.
Покраснев, Эйслинн чуть не забыла отдернуть руку, когда он выпрямился. Обычно ей не нравилось прикасаться к незнакомцам, но в широких теплых пальцах и мозолях полукровки было что-то… чрезвычайно приятное.
— А это кто? — она кивнула на гигантского пса, который в данный момент тяжело дышал на ее блокнот.
— Вульф, миледи, — он говорил с тем же резким акцентом, что и Орек, растягивая слоги так, как человеческий рот не смог бы. — Я Хакон Зеленый Кулак. Ваш отец взял меня к себе кузнецом.
— Ах, да! Теперь я вспомнила. Надеюсь, ты обосновался в Дундуране.
— Да, я…
С раздраженным возгласом Хью вскинул руки и, развернувшись на каблуках, исчез обратно на кухне.
— Держи эту шавку подальше от моей кухни!
Уши Хакона снова покраснели.
— Прошу прощения, миледи, он…
— Не утруждай себя, Хакон, пожалуйста. Это всего лишь Хью.
Его уши покраснели еще больше, когда она назвала его по имени.
— Он не смог устоять, когда почувствовал запах хорошей стряпни.
Улыбаясь, Эйслинн ответила:
— Он не один. Довольно много людей забредает на кухню Хью во время обеда. Я обещаю, он ничего такого не имел в виду. Добро пожаловать, вам с Вульфом здесь рады.
— Только не на кухне! — донесся рев изнутри.
Эйслинн поморщилась, но вокруг клыков Хакона появилась легкая улыбка. Она была поражена, увидев ее, а также ямочку, появившуюся на его правой щеке. Волею судеб, эта маленькая ямочка смягчила все его лицо.
Снова поклонившись, Хакон отогнал свою собаку от двери.
— Было приятно познакомиться с вами, миледи. Надеюсь, я смогу быть полезен вам и вашему отцу.
— Конечно, — заученно произнесла она, ее желудок все еще скручивало странным узлом.
Она смотрела, как полукровка уводит собаку, его короткие темные волосы блестели в лучах послеполуденного солнца. Только когда он исчез за углом, Эйслинн поняла, что эмоции все еще бурлят у нее внутри, но они не были… плохими. Нет, действительно, трепет возбуждения в ее груди был самым приятным.