Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Шрифт:
Он лежит, закрыв глаза. Тишина. Тает снежок. Семенов провожает студентов к двери. Шепчет сестре:
— Дайте кислород!
Павлов вдруг делает какое-то странное движение рукой, точно ловит что-то. Открывает глаза. Удивленно рассматривает свою руку. Шепчет Семенову:
— Непроизвольные движения появились. Кора сдает. Начинается, видно, развал нервной системы. Пошлите-ка за Давиденковым.
Серафима Васильевна бросается к постели. Наклоняется к нему.
П а в л о в. Погоди, погоди…
Он закрывает глаза, он весь
П а в л о в (шопотом). Ах, вот что?.. Интересно, очень интересно. Надо записать…
Тает снежок.
Не реквием, нет! Ликующая, торжественная тема жизни звучит в оркестре.
Тает снежок…
Стремительно тает снег.
Весенние ручьи шумят в саду института.
Тает снег, обнажая черную, маслянистую землю.
Набухают и взрываются почки на деревьях, медленно выбрасывая еще сжатые первые листья.
Идет весенним садом Варвара Антоновна. Мелькнув, остаются позади мраморные бюсты.
Ренэ Декарт.
Чарльз Дарвин.
Иван Петрович Павлов. 1849—1936.
Остановившись, Варвара Антоновна долго смотрит на знакомые черты Павлова, застывшие в бронзе.
Слышится звонкий собачий лай.
Вдали Никодим ведет на поводу двух собак.
Собаки кидаются на него, играя.
Н и к о д и м (отмахивается). Да ну вас. Варвара Антоновна, пожалуйте.
Вместе с Никодимом и собаками Варвара Антоновна скрывается в подъезде института.
Надпись на цоколе:
«Наблюдательность, наблюдательность и наблюдательность».
Шумят деревья в саду…
В. Крепс, Ф. Рокпелнис
РАЙНИС
Фильм „Райнис“ в 1950 году удостоен Сталинской премии второй степени.
В звуки торжественной музыки вплетается отдаленный гул канонады…
Далекое эхо глухо повторяет разрывы крупных снарядов. Широкая аллея, ведущая к памятнику Райниса в Риге, заполнена бойцами Советской Армии.
Сосредоточенные и внимательные лица обращены к памятнику великому поэту. Бойцы стоят в боевом снаряжении. Их каски поцарапаны пулями, у некоторых перевязаны головы…
Вдали еще видны дымы пожаров, отблески орудийных залпов. Памятник Райнису на фоне облаков, дыма и искр пожарищ: огромная фигура гранитного юноши полулежит на постаменте, закинув к небу гордую голову.
У постамента, не шелохнувшись, выстроились в почетном карауле автоматчики.
На фоне музыки звучит негромкий голос диктора:
Еще
Две пары рук кладут к подножью памятника огромный венок из зелени и цветов. К венку прикреплена широкая кумачовая лента: на ней рукописная надпись:
Солдаты берут на караул.
Лицо гранитного юноши… Он как бы всматривается вдаль… Прислушивается.
Скупые лучи солнца освещают надпись на постаменте:
Постепенно стихает музыка.
Разрозненные листки из черновых записей Райниса. На одном из них видны строчки, бегло написанные карандашом:
…Я для терпенья не гожусь, — Все это видеть — горькое мученье…По проселочной дороге идет человек с рюкзаком за плечами. Он взбирается на пригорок… любуется широким простором окрестных полей и лугов.
Яркое полуденное солнце освещает его задумчивый профиль с небольшой бородкой.
Снизу раздается хриплый, натуженный голос:
— Ну! Ну!
Плиекшан спешит вниз.
В гору карабкается необычная процессия. Высокий плечистый крестьянин, сгорбленный от неимоверной натуги, тащит телегу с гравием. На шее у него надет хомут, обе руки впились в постромки. Сзади телегу подталкивает молодая женщина с измученным, усталым лицом.
Крестьянин останавливается возле придорожного ручья, бросает постромки и, тяжело дыша, тянется к воде.
Плиекшан быстро подходит к телеге, с удивлением и участием рассматривает оробевшую молодую женщину и крестьянина, вытирающего лицо рукавом рубахи. Приветливо поклонившись, Плиекшан здоровается:
— Здравствуйте.
Женщина боязливо оглядывает незнакомца:
— Доброе утро.
— А где же ваш конь, друзья?
Крестьянин, угрюмо взглянув, молча отворачивается. За него извиняющимся тоном отвечает жена:
— Пал наш конь, господин… замучили его работой на барской земле.
Плиекшан окидывает взглядом необозримые ржаные поля.
— Вы арендаторы барона фон Мейендорфа?
Женщина низко склоняет голову.
— Да. Говорят, господин барон завтра приезжает, и велено починить дорогу.
Тишина… Ее нарушает только журчанье ручья.
Крестьянин возвращается к телеге и надевает хомут.
Взгляд Плиекшана задерживается на придорожном столбике, на котором прибита дощечка с надписью, сделанной дегтем: «Райнис».