Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Понятно, — сказала Мосс, начиная осознавать масштаб случившегося.
— Теперь это твое расследование. Я бы больше никому не доверила его вести. Если я нужна, я на связи. Мелани уже открывает тебе доступы. И, как понимаешь, для этой позиции не существует понятия «нормированный рабочий день». Мы всегда на работе.
— Да, конечно, — сказала Мосс, посмотрев на Силию и Джейкоба.
— Звони мне, если что-то понадобится, — сказала Эрика на прощанье.
— Что случилось? Ты выглядишь так, словно кто-то умер, — сказала Силия, глядя на суровое выражение лица Мосс. —
— Нет. У Эрики семейные обстоятельства, ее свекор заболел. Она мне поручила вести дело.
Мосс плюхнулась на стул и отодвинула тарелку. Аппетит как рукой сняло.
— Но это же здорово, малыш. Не про свекра, конечно, а про то, как она тебе доверяет.
— Да, это же здорово, малыш, — сказал Джейкоб, подражая Силии.
Мосс схватила его за ноги и начала щекотать. Джейкоб заверещал и забился.
— Хватит! Ты же знаешь, что у меня неприязненное отношение к щекотке!
— У него неприязненное отношение к щекотке! Хороший запас слов для пятилетки, — заговорщически улыбнулась Силия и отпустила Джейкоба. — Надеюсь, тебе прибавят денег?
— Конечно! Столько работы впереди… утренняя планерка. Может, мне всем купить кофе?
— У тебя все получится. Тебя все любят, — сказала Силия, обнимая ее и целуя. — Просто не зацикливайся на этом всем, как Эрика.
— Она не зацикленная, она просто профи. И дело не в том, что меня любят. Мне теперь придется всех направлять.
— Мне кажется, эти вещи взаимосвязаны. Будь собой. А как дела у Питерсона? Я так понимаю, она выбрала на роль и.о. не его из-за всей этой истории. Он ей уже рассказал про своего новоиспеченного ребенка?
Мосс пожала плечами.
— Я не знаю. Я советовала ему рассказать как можно скорее, но он так и отсиживается в кустах.
— Не странно ли, что эта женщина вдруг звонит ему, прямо перед Рождеством, и объявляет, что у него есть сын?
— Да.
— Как думаешь, что ей нужно от него?
— Она хочет, чтобы он вошел в жизнь Кайла. Может, ей понадобилась стабильность. Он мне говорил, что она жила в Германии, а потом потеряла там работу.
— Она скрывала от него шесть лет…
— И он чуть не умер в этом году. И давно хотел детей.
— А Эрика сама хотела детей? — спросила Силия, заправив за ухо прядь длинных светлых волос и начав убирать со стола.
— Думаю, она и сейчас их хочет.
— Не хочу показаться злыдней, но разве ей еще позволяет возраст?
— Не знаю. И не хочу говорить об этом.
— Почему? Ее же здесь нет.
— Это как предательство. Она закрытый человек, и мы с ней друзья.
— Я знаю, но со мной ты можешь говорить. Я никому не расскажу.
Мосс наклонилась к ней и поцеловала. Краем глаза она увидела, что на них смотрит Джейкоб.
— У нас тут маленький шпион, — сказала она. — Наверное, он ждет щекотки.
Джейкоб завизжал от восторга и побежал прочь, а Мосс и Силия погнались за ним вокруг кухонного стола в гостиную, где все повалились на диван и щекотали его, пока он снова не зашелся визгом.
Закончив говорить с Мосс, Эрика окинула взглядом полумрак спальни Эдварда. Светало, и в окне начали проступать
— Это просто ужас, — сказал он. — На стенах сырость и черная плесень. Не знаю, сколько здесь не убирались. — В руках у него был прозрачный пакет с препаратами, купленными по рецепту. — У него целый шкаф со старыми антибиотиками, сердечно-сосудистыми, статинами, кроворазжижающими, антидепрессантами. По всей видимости, он много раз начинал терапию, но не заканчивал ни одну из них, либо же принимал лекарства нерегулярно, потому что есть наполовину полные контейнеры, купленные по повторным рецептам.
Эрика набросила куртку и постаралась не обращать внимания на затхлый запах. Здесь всегда было так тепло и уютно. Что же случилось?
Когда она добрались сюда, было темно. Им удалось зажечь дровяную печь и улечься на диванах.
— Здесь газовое отопление, — сказала Эрика. — Нужно выяснить, почему оно не работает. Может, счет не оплачен или что-то с котлом.
Они спустились вниз по маленькому пролету ступенек и оказались в гостиной. Здесь было чуть чище, но вид портила грязная посуда на кофейном столике. Маленькая праздничная елка была украшена только с одной стороны. Пройдя в кухню, они увидели, что раковина завалена немытой посудой, а на столешнице повсюду крошки и остатки еды. Холодильник оказался почти пустым, не считая заплесневелого батона белого хлеба и чернеющей морковки в отделении для салата. Из-под перевернутой кастрюли на сушилке вдруг выполз таракан, и Эрика и Айзек отшатнулись. Таракан, не теряя времени, побежал дальше по столешнице.
— Господи! — закричала Эрика, схватила старую газету и прибила его. Теперь они оба взирали на раздавленный трупик.
— Там, где один, могут быть еще, — тихо сказал Айзек, нахмурив тонкие брови.
Эрика бросила газету и подошла к телефону на стене.
— Отключен, — заключила она, подняв трубку. — Он звонил мне на Рождество, — она опустила голову и терла глаза. — Сказал, что находится с соседями. Я подумала, что они здесь, с ним. Я и не знала, что у него есть мобильный телефон. Просто не знала. Потом, когда мы говорили с ним утром в Рождество, он путался немного, но в целом звучал хорошо. Надо было спросить у него, в состоянии ли он заботиться о себе.
Айзек взял ее за руку.
— Сейчас ты здесь. Мы здесь. Давай думать об этом.
Она кивнула.
— Тебе так же холодно, как и мне?
— Еще холоднее. Поедем куда-нибудь позавтракаем и выпьем по чашке горячего чая. Когда в желудке окажется горячая еда, нам будет легче принять нужные решения. Сейчас восемь, — сказал он, глядя на часы. — Приемное время — только часа через два. Как раз решим, что делать.
— Нужно будет здесь убраться, проверить его счета… и…
— Еда. И горячий чай, — решительно сказал Айзек. — Планы — потом.