Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Ник Лейси?
— Да, вроде бы так. Ник Лейси: хорошо сложенный парень, высокий, густые светло-каштановые волосы. Он приходил один-два раза в неделю, иногда оставался на выходные. Часто приносил Максу еду или давал ему деньги, и по-моему, иногда к ним в спальне присоединялись и другие молодые люди… Послушайте. Это ведь все останется строго конфиденциальным?
— Конечно, — успокоила его Кейт.
— Я член прогрессивно-социалистической партии в парламенте, я счастливо живу в Европе, и ничего из моего прошлого не стало достоянием интернета. Никто из моих британских
Кейт рассказала про Эда, а также про попавшие к ним документы из архива полиции и коробку, на которой были написаны имена Дэвида Ламба и Гейба Кемпа.
— Рядом с именами был записан телефонный номер, — сказала Кейт. — Погодите минутку… — Она зарылась в сумку и в конце концов нашла распечатанную на принтере фотографию надписи. — Номер 07980746029 вам ни о чем не говорит?
Возникла пауза. Кейт заволновалась. Может, Хорхе начало смущать обсуждение его прошлого — в то время он все-таки был барменом весьма свободных нравов, а не депутатом парламента, — но тут он снова заговорил:
— Это мой номер телефона.
— Вы уверены?
— Да. Это мой первый телефонный номер.
— Джоанна Дункан, журналистка, исчезновение которой мы расследуем, записала ваш номер телефона на крышке коробки. Вы с ней встречались?
— Да. Она хотела кое о ком поговорить… — Хорхе вздохнул. — Это насчет одного человека, с которым у нас была связь. Он был довольно известен.
— Как его звали? — спросила Кейт, и Тристан бросил на нее взгляд.
— Ной Хантли. Он был депутатом парламента.
— Вы состояли с ним в отношениях?
— Вроде того, — тихо ответил Хорхе.
— Вы знали, что он женат?
— Да. Полагаю, ничего нового я вам не открыл?
— Его имя постоянно продолжает всплывать в нашем расследовании. Мы знаем, что он женат, но многие годы изменяет своей жене с молодыми мужчинами. Также мы слышали, что он мог пользоваться услугами секс-работников.
— Я не… Таким я никогда не занимался, — сказал Хорхе.
— Где вы встретили Ноя Хантли? — спросила Кейт.
— Он регулярно посещал коммуну, а когда я переехал, то частенько видел его в гей-барах. Он был весьма привлекательным мужчиной. С неплохим чувством юмора. Ему нравились молоденькие парни, и он любил доставлять им удовольствие.
— Вы спали с ним в то время, пока жили в коммуне?
— Да.
— Он когда-нибудь проявлял склонность к насилию?
Хорхе снова вздохнул.
— В жизни — нет. Но в постели его иногда заносило.
— Как?
— Однажды во время секса он попытался меня придушить, — тихо сказал он. — Такое случалось несколько раз, когда он напивался, но он всегда вовремя останавливался. В целом это меня не сильно беспокоило, в остальном наши отношения приносили мне удовольствие. По крайней мере, какое-то время.
— Вы сказали, что переехали из коммуны. Вы больше туда не возвращались?
— Только пару раз приходил на вечеринки. Я жил неподалеку несколько лет.
— Хорхе, я очень благодарна, что вы согласились с нами поговорить.
— Э-э, нет. Но некоторые ребята пользовались кличками, а некоторые не называли своих фамилий.
— Вы знали Дэвида Ламба?
— Да. Я знал Дэвида. Он пришел в коммуну сразу после меня.
— Вы случайно не знаете, спал ли он с Ноем Хантли?
— Да, спал.
— Дэвид когда-нибудь рассказывал о жестоких наклонностях Ноя Хантли?
— Вы про удушение? Да, такое было. Дэвид был очень красивым мужчиной, и человеком он тоже был замечательным. Я уверен, если бы он захотел, то многого бы добился. Но он начал принимать наркотики и слишком часто менял мужчин, и в итоге это утянуло его на дно.
— Хорхе, Джоанна Дункан говорила с вами об истории, которую она хотела написать? — спросила Кейт.
— Ага. Пришла ко мне прямо домой — адрес ей дал кто-то из моих коллег.
— Не помните, когда именно это было?
— Прямо перед тем, как я уехал из Великобритании и вернулся домой, то есть… конец августа 2002 года.
Кейт и Тристан обменялись многозначительными взглядами. Вот это было по-настоящему важное открытие.
— О чем вы говорили с Джоанной? — спросила Кейт.
— Она говорила, что хочет написать статью про Ноя Хантли. Сказала, что он много лет пользуется услугами секс-работников. Что многие из ребят, с которыми он спал, так или иначе упоминали коммуну. Она упомянула, что Ной, судя по всему, использовал деньги парламента, чтобы оплачивать мальчиков-проституток и счета в отеле, где он с ними развлекался. У меня тогда создалось впечатление, что она хочет написать историю, которая создаст большой резонанс. Она тогда сказала, что ей нужно собрать как можно больше свидетельств, чтобы редактор пропустил историю в печать. Джоанна была очень амбициозной женщиной. Еще она украла у меня негативы.
— Негативы?
— Негативы фотографий. Думаю, пока я был на кухне, она залезла в коробку, которая стояла у меня под кроватью. Я решил уехать на следующей неделе, и когда я собирал вещи, то не смог найти ни одного негатива моих фотографий. Джоанна была последней, кто заходил ко мне домой.
— А сколько их было?
— Приличное количество. Буквально все негативы всех моих фотографий. Они хранились в таких бумажных конвертиках, по двадцать четыре штуки в каждом. Знаете, когда проявляешь пленку в фотолаборатории, тебе возвращают ее в конверте вместе со снимками.
— У вас остались эти фотографии?
Хорхе рассмеялся.
— Понятия не имею. Нужно проверить. Давно это было.
— А что было на этих снимках?
— Ничего особенного. Просто моя жизнь в Великобритании: фотографии друзей, мест, где я побывал, снимки коммуны. Весь архив с начала 1996 года по август 2002 года.
Кейт и Тристан снова обменялись взглядами.
— Может, вы могли бы их для нас поискать? — попросила она.
— Слушайте, я правда очень занят… — Он вздохнул. — Я подумаю, куда я мог их положить.