Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Что-нибудь есть по решению присяжных? — спросила Эрика.
— Говорится, что обвинение развалилось в силу недостаточности улик.
— И никаких данных об аресте Игоря Кучерова или Джорджа Митчелла?
— Нет. Мы задали в Google поиск на Игоря Кучерова. Некоторые результаты поиска были удалены на основании Европейского закона о защите данных. Если у Игоря Кучерова и были судимости, вся информация об этом удалена. Ни на него, ни на Джорджа Митчелла вообще ничего нет в базе данных.
— Мне это совсем не нравится.
— Будем копать дальше, босс.
—
— Работаем. Но суды откроются не раньше девяти утра завтрашнего дня. Защита свидетелей — сфера строжайшей секретности. У них отдельная база данных.
В комнате на время воцарилось молчание. Эрика подошла к демонстрационным доскам, где были развешаны фотографии жертв. Там же висели последние снимки Андреа с камер видеонаблюдения, зафиксировавших, как она садится в поезд, и рядом фотография, на которой она запечатлена с Джорджем Митчеллом, теперь известным как Игорь Кучеров. Было еще новое фото Игоря Кучерова — с его водительских прав, и в конце — семейные фотографии Дуглас-Браунов на отдыхе вместе с Барборой Кардошовой до того, как она постриглась, перекрасилась в блондинку и исчезла, попав в программу защиты свидетелей.
— Итак. Я понимаю, сегодня у всех был трудный долгий день, — сказала Эрика, поворачиваясь лицом к членам следственной группы. — Но нужно еще поднапрячься. Я прошу вас всех об огромной услуге — поработать еще несколько часов. Мы должны еще раз внимательно изучить все материалы этого дела, с самого начала. Проработать все факты, все до единого. Мы закажем сюда еду, кофе — я угощаю. Мы просто обязаны что-то найти. Между Андреа, Игорем Кучеровым и остальными убийствами существует какая-то связь. Мы должны ее установить. Это может быть какая-то крошечная деталь, которую мы упустили из виду. Как я не устаю говорить, глупых вопросов не бывает. Далее. Раз все судебные материалы по данному делу засекречены, значит, мы ступаем на опасную территорию. Однако не бойтесь копать глубоко, особенно в том, что касается сэра Саймона. Прежде он считался неприкосновенной особой, теперь уже — нет. У нас есть запись показаний Барборы Кардошовой, я загружу ее во внутреннюю сеть. Итак, кто готов остаться?
Эрика с надеждой смотрела на полную комнату. Люди медленно, по одному, поднимали руки. Она взглянула на Мосс. Та, широко улыбаясь, тоже вытянула руку. Ее примеру последовал Питерсон.
— Не будь я сварливой старой каргой, всех бы вас расцеловала. Спасибо. Итак, — ближайшие несколько часов должны стать решающими. За работу.
Сотрудники оперативного отдела засуетились.
— Где вы покупали пончики, что приносили сюда в прошлый раз? — спросил Крейн, подходя к Эрике с грудой папок.
— В Krispy Kreme. Можешь сделать заказ, — ответила Эрика. — Где Марш?
— Он рано ушел. Взял тайм-аут на выходные. Вместе со своей миссис едет в какой-то дом отдыха для художников, — сообщил Крейн.
— Я и не знала, что он тоже увлекается живописью, — сказала Эрика.
— Нет, он просто ее отвозит. Это где-то в Корнуолле. Хотя, думаю, сегодня вечером он тоже «оторвется»: сказал, чтобы мы его не беспокоили… ни при каких обстоятельствах.
— Вот молодец. Расследование вошло в критическую фазу, а он решил устроить
— Позвонить ему? — спросил Крейн.
— Не надо. Суперинтенданта Марша мы пока трогать не будем, — рассудила Эрика, сообразив, что ей это даже на руку.
Глава 61
Утром следующего дня старший суперинтендант Марш лежал с Марси в номере чудесного отеля — его название он не запомнил, но знал, что гостиница находится далеко от Лондона и из окна открывается широкий вид на просторы Дартмура. Голова жены покоилась на его голой груди, по телу разливалось тепло острого наслаждения, какое испытываешь после соития. Его пьянили близость жены, аромат ее кожи. Уже рассвело, они проснулись после ночи непрерывных любовных утех, чего с ними не случалось с тех пор, как появились двойняшки.
Тишину нарушил звонок телефона, стоявшего возле кровати. Марш повернулся на бок и увидел, что уже половина десятого утра. Он снял трубку и снова положил ее на рычаг.
— Ты просил, чтобы нас разбудили? — пробормотала Марси.
— Да нет, — ответил он.
— Ууф. Меня так заводит, когда ты сбрасываешь звонки, — промурлыкала Марси, ладонью ведя вниз по его животу…
Телефон снова зазвонил. Выругавшись, Марш повернулся на бок и выдернул шнур из розетки на стене. Потом снова лег на спину и широко улыбнулся.
— По-моему, ты была где-то здесь. — Он положил ее руку на свою возбуждающуюся плоть.
— Опять? Старший суперинтендант, — произнесла Марси с улыбкой.
Внезапно в дверь номера громко постучали.
— Простите… это портье, — послышался голос.
— Что за черт! — воскликнул Марш. Марси как раз собиралась надеть презерватив на его затвердевший пенис.
— Отправь его куда подальше. Это последний в пачке, — сказала она.
Стук повторился.
— Сэр, сэр? — звал дрожащий голос молодого портье. — Я знаю, что вы просили вас не тревожить ни при каких обстоятельствах, но вам звонит помощник комиссара Оукли. Ждет на вашей линии… Сэр? Он говорит, что вам несдобровать, если вы не возьмете трубку… Это я его процитировал… он так сказал.
Марш соскочил с постели и вставил телефонный шнур в розетку на стене.
— Марш, где вас черти носят? У нас ЧП! — заорал Оукли, когда Марш взял трубку.
— Простите, сэр, я не знал, что это вы…
— Один из твоих сотрудников, эта чертова Фостер, в пять утра заявилась домой к сэру Саймону Дуглас-Брауну в сопровождении вооруженной опергруппы. Арестовала его и его дочь Линду. А также Джайлза Осборна.
— Что за черт?
— Я сейчас в Шотландии, Марш, на отдыхе, который мне чертовски необходим, и не хочу возвращаться в Лондон. Надеюсь, ты сам разберешься.
— Непременно, сэр.
— Уж постарайся. Меня не часто будят раньше девяти утра звонком из кабинета министров, чтобы ему пусто было. Если мы не будем действовать осторожно, Марш, немало голов слетят с плеч.
Связь внезапно оборвалась. Марш, голый, стоял посреди комнаты; эрекции как не бывало. Он снова снял трубку, набрал номер и заорал, требуя к телефону старшего инспектора Фостер. Немедленно. Марси, едва сдерживая слезы, натянула на себя одеяло. Еще один отпуск испорчен из-за работы мужа.