Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Я занимаюсь этим. Вот только людей не хватает.
— Замечательно, — сердито вмешался Сандерс. — Так давайте поделим их между собой. Какого черта, притворимся, что межведомственное сотрудничество имеет место быть. Я возьму на себя директора Вандерзандена. Агент, раз уж украл мои компьютеры, может заняться No Lava. Люк Хейз проверит отца Мелиссы Авалон…
— А я — Чарли Кеньона и Ричарда Манна, — заключила Рейни.
— Вот и отлично. — Сандерс посмотрел на нее с откровенным вызовом. — Остается последний подозреваемый — Шеп.
— Ну уж нет! Он шериф…
— Что
Последний комментарий Рейни решила пропустить мимо ушей.
— Шеп связался со мной по рации уже после первых выстрелов, — сухо сказала она. — Следовательно, он находился в патрульной машине, а не в школе.
— Он мог сделать дело, вернуться к оставленной на стоянке машине и только потом позвонить.
— Шеп ни за что бы не подставил собственного сына!
— Мы этого не знаем! Перестаньте же вы!.. Там же улики на каждом шагу. Понятно, дело рук Дэнни. Или того, второго. Вы же сами сказали, у Дэнни теперь прекрасная линия защиты — неизвестный на травянистом холмике. Чего доброго, еще выйдет сухим из воды. А значит, Шеп либо чертовски умен, либо большой везунчик.
— Вам бы поменьше смотреть фильмов Оливера Стоуна, — горячо возразила Рейни.
— Беру на себя, — спокойно сказал Куинси. Рейни и Сандерс одновременно посмотрели на него, словно лишь теперь вспомнили, что их здесь трое. — Я проверю Шепа, — повторил он и, заметив, что Рейни хочет возразить, торопливо добавил: — Это вопрос дисциплины. Во всей этой истории со стрельбой много бессмысленного и нелогичного. И пока мы все не проясним, под подозрением останется каждый — от таинственного незнакомца в черном до городского шерифа.
Рейни села на место. Предложение Куинси ей не понравилось, но спорить было бесполезно.
— И последнее, — продолжал фэбээровец, возвращаясь к главной теме разговора. — Если наш субъект — чужак, нужно раскинуть сеть пошире. Не исключено, он все еще где-то поблизости.
— Хочешь сказать, в Бейкерсвиле? — недоверчиво спросила Рейни.
— Нет, Бейкерсвиль слишком мал, здесь ему не спрятаться. Он будет искать какой-то соседний город, может быть, крупный туристический центр. Место, где можно ходить по барам, смотреть новости… Он наверняка пристально следит за ходом расследования и расспрашивает о нем местных. Ему это нужно, чтобы снова переживать свой праздник. Надо связаться с полицией соседних городов. Может быть, кто-то заметил чужака, интересующегося бейкерсвильской трагедией. Пусть обращают внимание на белых мужчин примерно от двадцати пяти до сорока пяти, тех, кто заводит разговоры на эту тему или задает много вопросов. В таком вот духе.
Сандерс кивнул:
— Могу позвонить кое-кому. — Он с сомнением пожал плечами. — Вот только не хотелось бы гонять людей понапрасну. Вы, похоже, делаете ставку на какого-то таинственного незнакомца, а я вот постоянно возвращаюсь к ране жертвы. Опыт у меня большой, и я вам так скажу: если человек
Куинси возражать не стал. Рейни — тоже. В своих рассуждениях они и впрямь постоянно возвращались к Мелиссе Авалон. Ее убийство вызывало вопросы, которые оставались пока без ответов, и от этого оба чувствовали себя не в своей тарелке.
— Что ж, по крайней мере в одном удача на нашей стороне, — сказал наконец Куинси.
Сандерс и Рейни непонимающе переглянулись.
— У нас прорыв? — осведомился детектив.
— Нам крупно повезло с пулей двадцать второго калибра. Вы же сами сказали. В большинстве случаев эти пули слишком деформируются и непригодны для баллистической экспертизы. Позволю себе предположить, что и наш стрелок знал об этом. Итак, он говорит Дэнни принести пистолет двадцать второго калибра, рассчитывая, вероятно, что пуля срикошетит в черепе, уничтожив траекторию и скрыв отсутствие следов от нареза. Принимая во внимание другие косвенные улики, в убийстве Мелиссы Авалон обвинят Дэнни. Но рикошета нет. А траектория ясно указывает, что стрелявшим был другой, взрослый. Кроме того, пуля останавливается у основания черепа и не расплющивается, раскрыв нам еще один свой маленький секрет — она гладкая, что указывает на особенность оружия. Всего один кусочек металла в сорок гран — и мы уже знаем, что все было не так просто.
Рейни задумчиво кивнула. Без всего того, что перечислил сейчас спецагент, они и не подумали бы искать кого-то, кроме Дэнни О'Грейди. Тем более что мальчишка неоднократно во всем признался.
Сандерс, однако, нахмурился:
— Не улавливаю. Вы говорите, что кто-то попросил Дэнни принести двадцать второй, чтобы прикрыть им свой двадцать второй. Но зачем? Почему бы просто не использовать тот, что принес Дэнни?
А ведь и верно. Рейни посмотрела на Куинси, которого вопрос детектива, похоже, поставил в тупик.
— Пуля двадцать второго гладкая, — пробормотала она. — Выпущена определенно не из пистолета Дэнни. И здесь напрашивается другой вопрос: если стрелок принес свое оружие, чтобы убить Мелиссу Авалон, то почему двадцать второго калибра? Оружие это не особенно мощное, тем более для выстрела в голову. Многие после такой раны остаются живы. Тем не менее он произвел один выстрел ей в лоб из своего оружия. С риском, что она выживет и все расскажет. С риском, что кто-то заметит у него оружие… Не понимаю. Здесь определенно что-то не так.
Все посмотрели друг на друга. Ответа не было ни у кого. Выбранная заранее жертва. Загадочная пуля. Неопознанный мужчина, склонивший к участию в убийстве тринадцатилетнего мальчика.
От первоначальной версии — бессмысленный акт насилия — они ушли довольно далеко, и теперь Рейни вдруг поняла, что не знает, куда идти дальше. Она думала о своем тихом, уютном городке. О тянущихся к небу деревьях и уходящих вдаль пологих холмах. О Дэнни, запуганном и растерянном, решившем взять на себя ответственность за убийство. О школьных коридорах, все еще запачканных кровью.