Избранные произведения в одном томе

Гарднер Лиза

Кладбище было действующим. Темные пятна свежевскопанной земли отмечали места недавних захоронений. Многие статуи были украшены яркими разноцветными флагами, несомненно, появившимися здесь после Дня ветеранов. Повсюду стояли вазы с букетами гвоздики, маргариток, роз. Куинси взял у Кинкейда карту и, сдвинув брови, посмотрел на нее.

— Сколько времени? — спросил Кинкейд.

— Десять пятьдесят восемь.

— Значит, до оговоренного срока у нас еще час. — Сержант окинул взглядом кладбище. — А если у нас

еще целый час, то какие проблемы?

— Позвольте кое-что спросить, — заметил Куинси. — Оговоренный срок… А если мы ничего не найдем, как Эн-Эс об этом узнает?

У Кинкейда хватило выдержки, чтобы тут же не обернуться.

— Вы думаете, он за нами следит? — прошептал он.

— Или оставил наблюдателя. Или… камеру.

— Это непросто.

— Если этот тип установил беспроводную систему видеонаблюдения, полагаю, он не такой уж идиот, — сказал Куинси.

— Вот черт! Только этого нам и не хватало.

— Не думаю, что стоит сильно об этом беспокоиться.

Куинси обогнул могилу по более широкой дуге, на этот раз двигаясь более осторожно и пытаясь получше осмотреть окрестности. В кустах запросто может кто-нибудь прятаться. На старых, поросших мхом деревьях — тоже. А что касается камеры… ее легко установить на флагштоке, в корзине с цветами, в зарослях папоротника. Возможности воистину безграничны. Понадобится целая команда криминалистов, чтобы обыскать всю территорию. Вдвоем им никоим образом не управиться за час.

— Может, вы расскажете мне, кто такой Лис? — настойчиво спросил Кинкейд, пристально разглядывая рододендроны, дубы и все памятники выше полутора метров.

— Лис похитил двенадцатилетнюю дочь преуспевающего банкира в Лос-Анджелесе, — ответил Куинси. (Если пройти чуть левее, можно заглянуть за дерево. Ничего.) Он начал пробираться к рододендронам, по-прежнему двигаясь крайне осторожно, и вдруг заметил, что Кинкейд держит руку под пиджаком — примерно там, где у полицейских находится оружие. — Ее отец получил несколько писем с требованием выкупа — пятнадцать тысяч долларов наличными. И подпись: «Лис».

— Пятнадцать тысяч долларов не такие уж большие деньги.

— Дело было в 1927 году.

— Что?

— Перри Паркер, отец девочки, собрал нужную сумму. Следуя указаниям, он передал сумку молодому человеку, который ждал его в машине. На пассажирском сиденье он увидел свою дочь. Когда Перри отдал похитителю деньги, тот рванул с места, не выпустив Мэрион Паркер из машины. В конце улицы он выбросил ее труп на тротуар.

Куинси добрался до зарослей рододендронов. Он уже занес ногу для следующего шага, когда кусты вдруг зашевелились.

— Пригнитесь! — крикнул Кинкейд.

Куинси присел. Из кустов вылетел ворон.

— Мать твою! — Кинкейд выстрелил.

— Это всего лишь птица, Кинкейд! Прекратите стрелять, ради всего святого.

Кинкейд

опустил пистолет. Он дрожал всем телом, глаза его расширились. Он снял палец со спускового крючка, но по-прежнему не менял позы, каждый мускул был напряжен. Куинси это чувствовал.

Его взгляд блуждал по сторонам, он ни на чем не мог сосредоточиться. Они оба сломались. Начали как профессионалы, а потом превратились в мальчишек, которые забрели на местное кладбище и насмерть перепугались.

— Я ничего не вижу, — отрывисто произнес Кинкейд.

— Я тоже.

— Уверен, если бы он был поблизости, то понял бы, что мы следуем его дурацкой карте.

— Наверняка.

Кинкейд глубоко вздохнул, потом выдохнул. Наконец его отпустило, пистолет снова скользнул в карман. Сержант сделал несколько шагов.

— В рапорте мне придется сообщить, что я открыл огонь, и все благодаря этой чертовой птице, — пробормотал он. Сержант, видимо, был страшно обескуражен, но по крайней мере не пал духом.

— И вдобавок вы промахнулись, — закончил Куинси.

— Ч-черт, мне следовало бы стать бухгалтером. Вы когда-нибудь об этом подумывали? Мой отец бухгалтер. Может быть, не самая интересная работа в мире, но зато он почти все лето свободен. А главное, вряд ли ему приходится бродить по кладбищам и искать таинственных незнакомцев. Сидит себе за столом и складывает цифры. Я так тоже могу.

— А я всегда хотел быть учителем. Конечно, пришлось бы по-прежнему проводить массу времени, общаясь с бандитами, но по крайней мере в самом начале их жизненного пути и до того, как они успеют убить полдесятка человек.

Кинкейд уставился на него:

— У вас интересный взгляд на вещи.

— На вечеринках я желанный гость, — заверил его Куинси.

Сержант вздохнул и принялся рассматривать землю в поисках крестика.

— Так что вы говорили? Насчет Лиса?

— Ах да. Мистер Паркер заплатил выкуп, и Лис выбросил из машины труп его двенадцатилетней дочери. У Мэрион были отрублены ноги, вытащены внутренности, а под веки подставлены проволочки, чтобы девочка казалась живой. Потом полиция собирала ее внутренние органы по разным районам Лос-Анджелеса.

Кинкейда, похоже, замутило.

— Господи Иисусе, неужели это правда?

— Это было очень громкое дело.

— В 1927 году? И ведь тогда еще не было жестоких видеоигр. Поверить не могу. Но ведь это случилось почти восемьдесят лет назад! Сомневаюсь, что сейчас мы имеем дело с тем же самым парнем.

— Разумеется, не с тем. Лис мертв. Мистер Паркер узнал в нем своего бывшего подчиненного. Его арестовали и через год повесили.

— Другими словами, к нашему делу он не имеет никакого отношения. — Кинкейд нахмурился. — Один подписался Лисом, другой подписался Лисом… Возможно, подумал, что это круто звучит.