Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Иди спать, — сказал Куинси.
Но Рэйни не могла. Она только что прочла еще одну ужасную статью и не в силах была справиться со слезами. Она как губка впитывала горести мира и чувствовала, как ее покидают последние остатки самообладания.
— Рэйни, что ты ищешь? — негромко спросил Куинси.
Она не смогла ответить, а когда подняла глаза, он уже ушел. Тогда она наклонилась, открыла ящик стола и достала пиво.
— Черт, черт, — бормотал похититель. — Черт побери!
В раковине зажурчала вода. Звук выжимаемой губки. Значит, он вытирает стол. А какой у него был
Эта мысль ее позабавила. Значит, похититель так же беспомощен, как и она. Он сам себя сделал жертвой. Рэйни улыбнулась.
— Прекрати лыбиться, черт тебя возьми! — рявкнул он. — Ты что, смеешься надо мной?!
Она почувствовала, как он навис над ней. Его гнев, словно физическая субстанция, наполнил комнату. Мысленно Рэйни очень четко его видела. Сжатые кулаки. Стиснутые зубы. Вот что он хотел сделать — ударить ее, бить еще и еще. Бить так, как его отец бил мать. Бить так, как ее собственную мать били бесконечные, безликие «дружки».
Все возвращается на круги своя. Дети, страдающие сегодня, вырастут чудовищами, которые будут причинять страдания другим.
И вдруг, даже с повязкой на глазах, Рэйни поняла, кто ее похитил. Она уже давно была с ним знакома. Он был частью ее самой. Прошлое вернулось, чтобы настичь ее. Три месяца назад, открыв свою первую банку пива, она покатилась в бездну. А этот человек был демоном, который поджидал ее всю жизнь.
Мужчина схватил ее за ворот рубашки. Рывком поставил на ноги, ткнул в блевотину. Одежда пропиталась нестерпимо вонючей жижей. Рэйни пошатнулась, потеряла равновесие. Он оттолкнул ее, и Рэйни налетела коленями на что-то низкое и жесткое. Кофейный столик или табурет. Не важно. Некуда бежать. Негде спрятаться. Она стояла, тяжело дыша, и чувствовала его приближение.
— Муж бросил тебя, Лорейн, — ядовито сказал он.
Она промолчала. Откуда ему это известно?
— Что ты сделала? Пошла налево? Переспала с его лучшим другом?
— Н-нет, — прошептала Рэйни. Сердце у нее заколотилось. Забавно — присутствие похитителя почти не пугало ее, но его вопросы вселяли ужас.
— Ты шлюха, Лорейн.
Она задрала подбородок, но ничего не сказала.
— Да, я так и думал. Наверное, перетрахалась с половиной города. Не оставила мужу иного выбора, кроме как поджать хвост и удрать.
Рэйни, к собственному удивлению, собрала в пересохшем рту немного слюны и плюнула в направлении голоса.
В ответ похититель схватил ее за волосы и откинул голову назад. Она не сумела подавить вопль, вырвавшийся из ее горла.
— Он тебя возненавидел?
— Н-нет.
По крайней мере она надеялась, что Куинси пока еще ее любит.
— Ты написала письмо, ты знаешь, чего я хочу. Он заплатит, Лорейн? Твой муж выложит десять штук за свою блудливую жену?
— Да. — Она произнесла это слово уверенно. Куинси заплатит. Он заплатил бы в десять раз больше, в сотню раз больше. Не только потому, что он надежный человек; не только потому, что он бывший агент ФБР, но и потому, что он действительно любит ее, всегда любил. Так он написал в своей записке. Никаких «до свидания», «перестань маяться дурью»
— Дай-то Бог, чтобы так оно и было, — сказал похититель. — Надеюсь, твой старик выложит денежки ради спасения твоей шкуры. Потому что мне не нужен постоялец, Лорейн. Или я через час получу деньги, или ты безвременно отправишься на тот свет. Поэтому — без глупостей. Не пытайся со мной шутить.
По-прежнему держа Рэйни за волосы, он подтащил ее к дверям.
— Настоящей любви не бывает, — заметил он. — Вся прелесть только в наличных. И Куинси пора платить.
Глава 16
Кимберли припарковалась, посмотрела вокруг и тяжело вздохнула. Дождь наконец превратился в легкую дымку, но любимые туфли наверняка будут испорчены.
Надеть облегающие черные брючки и узенький шелковый топ имело смысл в Атланте, где было двадцать два градуса тепла. Получив плохие новости, Кимберли тут же ринулась в аэропорт — не было времени заехать домой. Поэтому в сумке, которую она вытащила из багажника, было лишь самое необходимое: ярко-синяя ветровка, полагающаяся сотруднику ФБР, одна смена белья, зубная щетка, паста, расческа и дезодорант. Все.
Иными словами, у нее не было с собой обуви для шлепанья по непролазной грязи. Не было одежды, более подходящей для встречи с маленьким мальчиком. Не было свитера, который защитил бы ее от холода. Можно надеть ветровку, но, учитывая, что ребенок недолюбливает сотрудников силовых ведомств, появляться перед ним в куртке с эмблемой ФБР — это, наверное, не лучший вариант.
Итак, на Кимберли были узенькие брючки, красивый шелковый топ и убийственные туфли на шпильках. Ей предстояло страдать. Господи, поистине эту работу надо очень любить!
Она открыла дверцу машины и ступила на грязную подъездную дорожку. Каблук тут же погрузился в землю на пару дюймов. Кимберли вытащила его, и раздался чмокающий звук.
Она упрямо сделала второй шаг и чуть не подпрыгнула, когда из зарослей внезапно донесся голос:
— Классные туфли.
Кимберли повернулась на звук, с трудом сохраняя равновесие, и увидела маленького мальчика, который сидел под высокой елкой и разглядывал гостью. У него были огромные карие глаза — слишком большие для его лица — и худенькое тельце. Синий свитер и забрызганные грязью джинсы висели на нем как на вешалке.
Под ее пристальным взглядом мальчик сунул руки в карманы и ссутулился. Судя по всему, он уже давно находился на улице. Свитер промок, темные волосы слиплись надо лбом. На щеке полоса грязи, к одежде прилипла хвоя. Но он как будто ничего этого не замечал — просто смотрел на Кимберли.
— Да, классные туфли, — наконец сказала та. — И безумно дорогие.
Кимберли поморщилась, еще разок попробовала шагнуть, и глина снова протестующе чмокнула. К черту. Она разулась, взяла туфли в руки и пошла к мальчику босиком. Между пальцами ног пузырилась грязь, и это напомнило ей о Виргинии… Лучше об этом не думать.