Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Или она хотела показать, что все о нем знает, — предположил Алекс.
— Что ты имеешь в виду?
— Шана Дэй уже почти тридцать лет сидит в одиночной камере, верно?
— Да.
— И ты полагаешь, что она посредством кодов и шифров вошла в контакт с серийным маньяком, который волшебным образом появился в Бостоне и стал копировать убийства другого, давно мертвого, психопата.
— Ну да.
— Но все же почему тогда это стало происходить именно сейчас? Что послужило поводом? Тридцать лет со дня смерти Донни Джонсона? Я в этом очень сильно сомневаюсь.
Ди-Ди бросила
— Мы это уже обсуждали. И в прошлый раз ты весьма однозначно выразил сомнение в моих умственных способностях.
— Я ничуть не сомневаюсь в твоих умственных способностях. Я всего лишь предлагаю свою теорию. Дженет Сгарци была не только тетей Донни Джонсона, она мать Чарли, репортера, который всего несколько месяцев назад начал выискивать подробности смерти своего двоюродного брата.
— Думаешь… — Ди-Ди нахмурилась.
— Тридцатилетняя годовщина со дня смерти мальчишки — странный предлог для череды преступлений. А вот расследование давно закрытого дела… Что, если у Шаны действительно есть друг, с которым она знакома еще с детства? И что, если этот друг совершил или знает что-то такое, о чем даже спустя столько лет никто не должен знать?
— Получается, истинные мотивы Убийцы с розой состоят не в том, чтобы напомнить обществу о давно мертвом Гарри Дэе, — пробормотала Ди-Ди. — Нет, это только прикрытие. Ведь дело об убийстве не имеет срока давности, а это значит, Пэту есть что терять.
— Мы знаем только одно слабое место убийцы, — мрачно подытожил Алекс. — Шана Дэй.
Глава 24
МакКиннон позвонила в начале седьмого утра. Я еще не успела уснуть, поэтому быстро ответила. Суперинтендант сообщила, что сестра хочет со мной поговорить.
— Конечно, — пробормотала я. — Буду примерно в восемь.
Я выбралась из глубин гардеробной, где провела всю ночь после телефонного разговора с Уоррен, сообщившей мне о последнем нападении Убийцы с розой. Даже простояв несколько долгих минут под струей горячего душа, я едва ощущала себя человеком.
Что надеть для этой очередной битвы разумов? Я остановилась на пурпурном кардигане. Выбор казался очевидным. Такое ощущение, что на протяжении многих лет мы с сестрой вместе кружились в танце. Шаг вперед, шаг назад, разворот. Только теперь мелодия изменилась. Музыка играет все громче, подходит к кульминации, и в итоге только одна из нас устоит на ногах.
Следуя на юг, к Массачусетскому исправительному центру, я подумывала, не позвать ли с собой Ди-Ди или Фила, но не сделала этого. Я и так знаю, что сказать Шане, знаю, что делать. По части своей сестры я была настоящим экспертом. Ответственность за Шану лежала только на мне.
Я вошла в безлюдный вестибюль, показала охраннику пропуск и убрала сумочку в ближайший свободный шкафчик. В последнее время мне так часто приходилось бывать здесь, что все это я выполнила на автомате. Преступление совершила моя сестра, но почему я чувствую себя так, словно это я провела тридцать лет за решеткой?
Ким МакКиннон уже ждала меня. Мы вместе прошли мимо охраны по длинному коридору. Невысокие каблуки моей спутницы бодро стучали по полу.
— Сегодня
— Для них слишком рано. Как там Шана?
— По-старому, по-старому. Тот репортер, Чарли Сгарци… В газетах пишут, что прошлой ночью убили его мать. Якобы это сделал Убийца с розой.
— Да, я слышала.
— Вы полагаете, Шана с этим как-то связана, не так ли? — Кимберли остановилась, резко повернулась ко мне и скрестила на груди руки. Безупречно пошитый черный костюм, собранные в тугой пучок волосы, четко выраженные скулы, жесткий взгляд — все это ей очень шло. — Вчера я созвала всех охранников, чтобы узнать, есть ли хоть намек на то, что Шана общается с кем-то внутри или за пределами лечебницы. Они в один голос утверждают, что это невозможно. По крайней мере, ничего такого не заподозрили.
— Ну, если кто-то ей и оказывает услуги, он вряд ли в этом признается. — Я старалась говорить как можно спокойнее. — Как вы сами вчера заметили, за определенную плату охранники помогают заключенным обмениваться сообщениями.
— Вряд ли есть такая цена, за которую кто-то согласится помогать вашей сестре. Она убила двоих из наших, а здесь такое не прощают.
— Вы уверены? Эти убийства произошли уже давно. В то время многие из ваших сотрудников здесь еще не работали. Если уж на то пошло, даже вы здесь еще не работали.
МакКиннон сурово на меня посмотрела:
— К чему вы клоните, Аделин?
— У Шаны, кроме меня, нет других посетителей и, судя по вашим словам, она совершенно точно не может связаться ни с кем, кто находится за пределами этого здания. Само собой, это навело меня на мысль о том, что ей все это и не нужно. Потому что ее новый друг находится где-то здесь. Кто-то из заключенных, охранников, членов руководства.
Ким помедлила с ответом. Когда она наконец заговорила, голос ее звучал отрывисто:
— Вы подозреваете меня? Я попадаю под определение одного из членов руководства, верно? В свою очередь, и я могу подозревать вас. Шана знает вас уже очень давно, и вы довольно часто здесь бываете. Мы уже настолько к вам привыкли, что иногда даже не замечаем вашего присутствия.
— Почему тогда вы позволили Шане увидеться со мной? — спросила я. — До нашей с ней официальной встречи еще далеко. И все-таки она попросила, и вы разрешили.
Кимберли нахмурилась. Она снова выглядела обеспокоенной.
— Я хочу понять, что происходит, — твердо заявила она. — Вчера… Шана убедила меня. Я не знаю, как, но она каким-то образом связана с этими убийствами. Остается вопрос: действительно ли Шана является своего рода преступным организатором, который руководит убийствами прямо из своей камеры? Или она просто издевается над нами, ведя свою жуткую игру, в которой я подозреваю вас, вы подозреваете меня, а полиция Бостона, по-видимому, подозревает нас обеих? Я хочу понять, что происходит, Аделин. Как начальник этой тюрьмы, черт, да просто как человек, который больше не может спокойно спать по ночам, я хочу знать, что творится в моем учреждении. Очень надеюсь, что детективы скоро здесь снова появятся и все выяснят, но все-таки я делаю ставку на вас, вне всяких сомнений. Если кто и добьется от Шаны правды, то это будете вы.