Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Он прикинулся газовщиком, что соответствует почерку Убийцы с розой, — заговорил Фил. — Мы уже знаем, что преступник выдает себя за сотрудника различных служб. Например, он прикинулся представителем охранной фирмы, чтобы проникнуть в дом Ди-Ди…
Аделин уставилась на детектива Уоррен.
— Он оставил мне очень трогательную записку, — объяснила та. — «Желаю скорейшего выздоровления».
— Суть в том, — продолжил Фил, — что Ди-Ди скорее всего права: ваша сестра знает все подробности, потому что она как-то связана с убийцей. Даже несмотря на отсутствие связи с внешним миром.
— Вы уже выяснили, как она контактирует
Ди-Ди покачала головой:
— Ваша сестра умна, вы сами не раз это повторяли. А вообще, нам было слегка не до этого. Мы занимались расследованием еще одного убийства. Вы знаете, кто жертва на этот раз?
— Мать Чарли Сгарци.
— Точно. И она, к вашему сведению, кардинально отличается от других жертв. Первые две были молодые одинокие женщины, а Дженет Сгарци была пожилой вдовой, которая и без того уже умирала от рака. Серийные убийцы редко переключаются на другой типаж. Это ведь часть их фантазии. Поменяй жертву, и вся суть твоих преступлений изменится. Но наш маньяк — исключение, особенно если учесть, что третье убийство он совершил вскоре после второго. Может быть, это нападение было вызвано вовсе не голодом внутреннего зверя, а жестоким холодным расчетом. Дженет Сгарци должна была умереть. По словам Чарли, к этому причастна ваша сестра.
— Шана бы не стала убивать женщину, они ей в этом плане неинтересны.
— Да, но это отличный способ добраться до Чарли. Отомстить репортеру, который задает кучу неприятных вопросов о вашей сестре, да еще и обвиняет ее в том, что она продолжает заниматься преступной деятельностью даже за решеткой.
Аделин поставила чашку с кофе на столик. Тяжело вздохнула.
— Докажите, — только и сказала она.
— Что ж, над этим мы как раз и работали. По крайней мере, пока вы нас не прервали.
— Зачем ваша сестра хотела поговорить с вами? — спросил Фил. — Если не просить освобождения, то зачем еще?
— Она все еще надеется, что ее хотя бы ненадолго выпустят из тюрьмы и поселят в моей квартире…
— Ага! — воскликнула Ди-Ди.
— Однако это не взамен на помощь в поимке преступника, а для того, чтобы меня защитить. Иными словами, чтобы убить его. Шана утверждает, что запросто с этим справится.
В гостиной снова повисло молчание.
— Что это значит? — нервно спросил Нил.
— Я расспросила суперинтенданта МакКиннон об инцидентах с участием моей сестры на территории учреждения. Шана убила троих. В первые годы заключения она убила свою сокамерницу, которая якобы первая на нее бросилась. Так что это была самозащита. Затем примерно десять лет все было тихо, пока Шана не напала на одного из охранников. Она убила его, причем… с особой жестокостью. Несколько недель спустя она добралась еще до одного охранника и официально заработала себе пожизненное заключение в одиночной камере. МакКиннон не очень-то хотела распространяться о подробностях убийств, но стоило мне оказать на нее давление… На момент смерти оба охранника находились под следствием за «общение» с женщинами-заключенными. Разумеется, любая сексуальная связь между охранниками и заключенными запрещена, поэтому первого надзирателя судили бы по всей строгости за изнасилование двух заключенных в том блоке, где сидела Шана. Есть предположение, что Шану он тоже хотел изнасиловать, но она стала сопротивляться. Очень энергично
— Она прикончила парня, который собирался ее изнасиловать? — уточнила Ди-Ди.
— Вполне возможно. Шана не захотела об этом говорить. В конце концов, после смерти охранника расследование прекратилось, дело закрыли. Наверняка здесь подсуетилось руководство, чтобы не привлекать лишнего внимания к учреждению. Затем Шана убила еще одного охранника, тем самым окончательно решив свою судьбу, даже несмотря на то, что он тоже проявлял «физическую агрессию» по отношению к своим подопечным.
— Подождите, — вмешался Нил. — Получается, теперь ваша сестра утверждает, что эти люди сами вынудили их убить? Старый добрый прием, я имею в виду обвинение жертвы.
Аделин кивнула. «По крайней мере, она сохраняет ясность видения, — подумала Ди-Ди. — Старается быть объективной».
— А что насчет Донни Джонсона? — снова заговорил Нил. — Двенадцатилетний замкнутый ботаник. Вряд ли он мог ей угрожать. Посмотрите старые полицейские фотографии, да она же гораздо крупнее его и более крепкого сложения.
— По этому поводу ничего не могу сказать, — призналась Аделин. — Шана о нем не разговаривает. Тридцать лет прошло, а эта тема для нее до сих пор под запретом.
— Донни — исключение, — пробормотала Ди-Ди. Она вдруг резко поставила свою чашку на столик, поднялась со стула и подошла к доске. — Давайте ради интереса сравним: Убийца с розой и три его жертвы — и Шана Дэй с ее четырьмя. Ведь мы уже знаем, что у Убийцы с розой есть исключение — Дженет Сгарци. У Шаны это Донни Джонсон. В обычной ситуации это не так важно, но каковы шансы, что исключения среди жертв двух разных преступников будут членами одной семьи? Племянник и тетя. И не говорите мне, что они не связаны…
— С Чарли Сгарци, — нахмурилась Аделин, явно не понимая, что к чему.
Ди-Ди торжествующе хлопнула в ладоши:
— Который делает что?
— Задает вопросы об убийстве своего двоюродного брата, — ответил Фил.
— А это означает? — продолжила Ди-Ди.
— Что мне нужно будет перерыть старые файлы из архивов, — откликнулся Нил.
— Бинго! Приз в студию! Вот наша зацепка. Возможно, убийства и начали происходить только сейчас, но что бы их ни спровоцировало, оно берет свое начало в событиях тридцатилетней давности. Донни Джонсон, Шана Дэй и, держу пари, Убийца с розой — все они пересеклись в тот день. Нам нужны имена соседей, свидетелей — в общем, всех, кто мог иметь хотя бы косвенное отношение к делу. Пройдемся по этому списку и найдем нашего маньяка.
— Или, — поднявшись с дивана, сказала Аделин, — мы можем просто подождать, и убийца скоро сам нас найдет. По словам Шаны, он или она обязательно придет за мной. И найдет меня, где бы я ни была.
— Вы беспокоитесь за свою безопасность? — спросила Уоррен. — Мы можем выделить вам охрану.
— А вы сможете стрелять одной рукой?
— Конечно. Это часть нашей боевой подготовки. А что насчет вас?
— Я нет. Моя генетическая невосприимчивость к боли, забыли? Из-за нее любая физическая нагрузка может привести к непоправимым результатам. Я не могу учиться самообороне, стрелять и даже бегать. Можете выделить мне охрану, но я, как бы странно это ни звучало, предпочла бы пожить это время с сестрой. Для полиции убийство — это всего лишь преступление, Шана же возводит его в разряд науки.