Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Не может быть! — Ди-Ди встала как вкопанная.
— Ну, не прямо сердечный приступ, — поправилась я, — а скорее приступ паники. Три часа в неделю в компании моей сестры, по-видимому, сделали свое дело. Нет нужды говорить, что после этого он сразу уволился. А Шана стала изобретать новые способы себя развлечь.
— Например, связаться с убийцей? — спросил Фил.
Я не знала, что сказать. Я вдруг почувствовала себя ужасно уставшей, буквально выпотрошенной. То, что я думала о своей сестре с профессиональной точки зрения, никак не вязалось с моими человеческими чувствами.
Как, например, то, что я не чувствовала боли, не значило, что семья не могла мне
Я снилась Шане, она шептала во сне мое имя. Моя старшая сестра. Мы прожили вместе всего год, но казалось, что наши судьбы теперь связаны навечно.
— Вы когда-нибудь играли в игру «Бармен»? — спросила я.
На этот раз остановились оба детектива. Мы вышли из торгового центра и теперь стояли на тротуаре посреди оживленного потока людей. Полдень в центре Бостона. Работяги, туристы, местные жители — все сновали туда-сюда по своим неотложным делам, в то время как мы обсуждали убийства. Солнце уже постепенно клонилось вниз, а холодный осенний воздух резал наши легкие.
— Игра «Бармен», — повторила я. — Мы часто играли в нее, будучи студентами. Идешь в бар, рассматриваешь людей за соседними столиками и выводишь историю их жизни. Ну, знаете, как опытные бармены, — говорят, они тонкие психологи. Ближе к выпуску мы гордились умением читать язык тела. А вы ведь детективы… ну, я подумала, что вы должны знать эту игру.
Ди-Ди и Фил хмуро на меня посмотрели.
— Ладно, нам тоже нравится «Бармен», — сказала Ди-Ди наконец. — И что с того?
— Уверена, вы всегда можете найти в толпе недавно разведенного.
— Еще бы.
— Прямо как моя сестра.
Они оба немного помолчали, словно вдумываясь в смысл моих слов.
— Вы считаете, — начал Фил, — что Шана узнала о разводе Фрэнки при помощи чистой интуиции и наблюдения?
— Это не так уж и сложно. Раньше он приносил обеды, которые ему собирала с собой жена, а теперь не приносит. Раньше он ходил в чистой, постиранной женой одежде, а теперь выглядит неопрятно. Не говоря уже о том, что он стал оставаться в тюрьме на ночь. Такой женоненавистник, как Фрэнки, наверняка был женат на домоседке, которая только и знала, что занималась работой по дому. Она убирала, готовила, стирала — иными словами, ухаживала за своим мужем. А ее побег оказал огромное влияние на жизнь Фрэнки, которое несложно заметить со стороны. Увидь я его в людном баре, я бы сразу все это поняла, да и вы, думаю, тоже. Почему бы и моей сестре это не определить, тем более что ей все равно нечем заниматься, кроме как наблюдать за людьми день за днем, снова и снова?
Детективы опять задумались.
— Но, по словам Кристи, ей было известно не только о разводе, — сказала Ди-Ди.
— Возможно, она ухватила несколько лакомых кусочков из тюремных сплетен. Кто-то обронил подсказку, а Шана ее подобрала. Здесь важны еще личностные таланты. Ты можешь и не знать, о чем говоришь, но звучать при этом так убедительно, словно ты самый настоящий эксперт в данном вопросе. Скорее всего, сестра просто хорошо поднаторела в подобных трюках. Она слушает, анализирует, а затем действует.
— А в случае со вторым охранником, Ричи, ее действия привели к тому, что он сам позволил ей себя убить? — усомнился Фил. Он все еще выглядел очень обеспокоенно.
— Думаю, она сумела воззвать к его совести. А остальное уже не так трудно.
— То есть вы бы тоже так смогли? — с вызовом спросила Ди-Ди.
— Да, вот только я не лишена совести, — напомнила я ей. И самой себе.
— Считаете, Кристи сказала правду? — снова включился Фил. — Ваша сестра убила тех двоих охранников, а может,
— Я полагаю, нам не стоит наделять мою сестру сверхспособностями. У нее и без того много выдающихся качеств.
— К чему вы клоните? — спросила Ди-Ди.
Я сделала глубокий вдох:
— Она этого не делала.
— Чего — этого? — скептически переспросила Ди-Ди. — Не убивала Донни Джонсона или ту заключенную? Не зарезала двух охранников, не командовала Убийцей с розой — или все, вместе взятое?
— Не убивала Донни Джонсона, — сказала я, и еще до того, как эти слова сорвались с моих уст, я знала, что они верны. — Базовая защита, помните? Три преступления, которые были совершены на территории Массачусетского исправительного центра, три преступления, которые, как мы с вами знаем, имеют один общий мотив — защиту. Сильный атакует слабого. У Шаны пунктик на этот счет. Она идентифицирует себя с жертвой, за которую немедленно надо вступиться. Спасти пострадавшего сегодня — значит спасти ребенка, которым Шана была много лет назад. Это касается и нападения на нее саму: та заключенная, которую сестра, защищаясь, убила, подходит под эту схему. То были первые дни заключения для Шаны, а ее соседка явно была куда сильнее и опытнее. Опять-таки схема «сильный атакует слабого».
— Вот только Донни Джонсона вряд ли можно назвать кем-то более сильным, — заметил Фил.
— Вы правы. Донни был больше похож на слабую жертву, которую Шане предстояло защитить.
— В чем же тогда дело? — спросила Ди-Ди.
Я покачала головой:
— Не знаю. Шана утверждала, что это была самозащита, якобы Донни пытался ее изнасиловать. Честно говоря, я в это не верила тогда, не верю и сейчас. Особенно если вспомнить, что она была раза в два крупнее его, да и характер имела покруче. Его все считали добрым, но замкнутым ботаником, Шана же была грубой уличной девчонкой, которая заставила Донни встретиться с ней, а затем зарезала беднягу. Ее первое трепетное убийство, так сказать. Учитывая гнусный характер преступления, присяжным понадобилось меньше суток, чтобы приговорить четырнадцатилетнюю девочку к пожизненному.
— Вы говорите о деле тридцатилетней давности, — осторожно сказал Фил. — Ваша сестра была подростком. Импульсивным, безрассудным… Может быть, мотив убийства был другим, потому что ваша сестра была другой.
— У всех есть свои скелеты в шкафу, — ответила я, — и не так-то просто от них избавиться.
— Почему она тогда не подала апелляцию? — поинтересовалась Ди-Ди.
— Потому что она Шана. Потому что она действительно страдает от диссоциального расстройства личности, она не умеет общаться с людьми, будь то адвокат, судья или присяжный заседатель. Возможно, уже тогда у нее были депрессии. Трудно сказать. Я ее в принципе тогда не знала, мне не знакома четырнадцатилетняя Шана Дэй. Если это так… то она наверняка ждала худшего. А когда ей назначили наказание, какой смысл сопротивляться?
Фил кивнул. Он выглядел взволнованным. То, что моя сорокалетняя психически нездоровая сестра была вынуждена всю жизнь провести в лечебнице, его не беспокоило. А вот осознавать, что когда-то она была молодой девушкой с нелегким прошлым… это куда сложнее. Хотя так и должно быть.
— А что насчет ее адвоката? — спросила Уоррен. — Должен же он был вступиться за свою малолетнюю клиентку?
— Это был лучший государственный адвокат, которого только можно было найти, — заверила я ее.
Ди-Ди возвела глаза к небу: