Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Шана тебя обнаружила. Ты над ним склонился. Колено стояло на груди? А руки сжимали шею?
— Заткнись!
— Ты… убил его. Но Шана… сошла с ума. Выхватила нож. Ты убежал, и она, вместо того чтобы наброситься на тебя, кинулась на Донни.
— Она отхватила ему ухо!
— Она просто… прикрыла тебя…
— У нее поехала крыша.
— Приступ психоза. Это все из-за тебя. Ты сломал ее, и никто… — Я наконец смогла дышать полной грудью. Легкие наполнились свежим воздухом. Я чуть не застонала от удовольствия. — Никого… не было рядом… чтобы помочь ей прийти
— Что сделано, то сделано. Я выучил свой урок. Уехал в Нью-Йорк и кем-то стал…
— Великий Притворщик, — пробормотала я.
— Заткнись!
— Раньше я часто наблюдала за людьми… пытаясь понять, как именно они испытывают боль. Но ты наверняка наблюдал за ними… чтобы копировать каждую их черту. Любые черты характера, любые эмоции. В тебе… в тебе нет ничего своего.
— Что ж, будем надеяться, что я смогу хорошо сыграть роль успешного человека, потому что уже завтра утром каждое телешоу захочет показать меня в прямом эфире и взять эксклюзивное интервью. Как я сумел пережить смерть матери от руки недавно объявившегося Убийцы с розой? Каково это — потерять всю семью из-за одного человека, между прочим, из-за твоей сестры? Тот, кто берет, всегда должен отдавать что-то взамен. Я главный эксперт по Гарри Дэю, не говоря уже об Убийце с розой. Первым делом завтра утром я окажусь перед объективами камер, зная, что все права на эту историю принадлежат мне. Книги, телешоу, права на экранизацию. Все это мое. И только мое. Больше нет нужды притворяться. Все мое, раз и навсегда.
— Ты убил свою собственную мать.
— Она все равно умирала! — прорычал Чарли. — Ты видела, что сделал с ней рак? Видела? Это похуже всякого убийства. Я подсыпал ей в чай снотворное, и она уснула. Из двух зол…
В комнате стало посвежее. Медленно, но верно воздух проникал внутрь. Но мог ли он дойти до ванной? Мог ли проникнуть в легкие Шаны?
Чарли, удостоверившись в качестве воздуха, сорвал с лица маску. Было видно, что ему уже не терпится приступить к самому главному.
— Волосы Сэма. Засунь их себе в трусы. Живо.
Я продолжала смотреть мутным взглядом прямо ему в глаза:
— А ведь она любила тебя.
Сгарци нахмурился:
— Еще бы. Я был примерным сыночком, заботился о ней.
— Даже после того, как ты убил ее племянника… и довел до смерти ее сестру.
— Я не хо…
— Длинные волосы. У тебя были длинные волосы?
— Что? — Сгарци удивленно посмотрел на меня.
Я сделала еще один глубокий вдох.
— У тебя… были длинные волосы?
— Давно. Еще в восьмидесятых. А что?
Я улыбнулась:
— Ты был похож на девчонку… по крайней мере, со спины. Вот почему Шана так отреагировала. Она увидела нашу мать, склонившуюся над отцом с лезвием в руках. Я так и знала.
— Ты такая же больная, как и она.
Позади раздался новый голос. Тихий. Полный угрозы. Голос Шаны.
— Но отнюдь не такая опасная.
Чарли подскочил к кровати, где стояла его спортивная сумка. Скорее всего, за скальпелем. Но в следующую секунду в его руке мелькнул пузырек с хлороформом. Без лишних раздумий
Удар пришелся в ухо. Сестра еще не отошла от угарного газа, поэтому все ее рефлексы были притуплены. Она пошатнулась и рухнула на колени. Чарли не преминул воспользоваться этой возможностью, чтобы прижать тряпку с хлороформом и осколками стекла прямо к ее лицу.
Меня поразила свирепость, с которой он действовал. Его уверенная атака застала врасплох не только меня, но и Шану. Может, когда-то Чарли и был обычным хулиганом, но за тридцать лет он превратился в настоящего головореза, мастера своего дела.
Я попыталась подняться хотя бы на колени. Пора взять себя в руки, нужно помочь сестре.
Но я пробыла в спальне слишком долго, и слишком высока здесь была концентрация газа. Ноги меня не слушались, я не могла подняться.
Я обернулась как раз в тот момент, когда Шана схватила Чарли за промежность и резко крутанула. Он взвыл и выпустил пропитанную хлороформом тряпку из рук. Затем вопль боли сменился озлобленным рычанием. Чарли ударил Шану кулаком в нос, послышался хруст. Очевидно, он сломал ей переносицу. Но сестра быстро оправилась от удара, ее пальцы тут же крепко стиснулись на его горле.
Вставай, вставай. Ну же, Аделин, надо помочь сестре.
Шана ударила его. Три, четыре раза. Похоже, к ней возвращались силы, свежий воздух из открытого окна помог ей взбодриться. Тем не менее она оставалась худой ослабленной женщиной, в то время как Чарли был раза в два крупнее и сильнее нее.
Он начал бить в ответ. Справа, слева, апперкот. Шана отступила назад, но он снова ударил ее, прямо в глаз. Жестокий сокрушительный хук. Похоже, Чарли не один час провел на боксерском ринге. Ему явно нравилось причинять людям боль.
Скальпель. В его сумке. Наконец я нашла в себе силы подняться на ноги и подойти к кровати. Вот он. Волосы Сэма Хейса упали на пол, их место заняла гладкая металлическая рукоятка скальпеля.
Шаг вперед, затем еще один… я медленно шла к Чарли, прижимая ребро ножа к бедру.
Шана была загнана в угол. Чарли беспощадно наносил ей удары один за другим, однако она не впадала в отчаяние. Я видела ее лицо, и оно выражало только твердую решимость. Она пришла сюда, чтобы убить этого человека, и ничто не сможет ее остановить.
Меня Чарли совсем не замечал. Сосредоточив все свое внимание на Шане, кряхтя во время каждого сокрушительного удара, он словно существовал в своем собственном мире. Мире, в котором он был достаточно силен, достаточно умен и достаточно жесток, чтобы расправиться с легендарной Шаной Дэй.
Еще один шаг. Теперь я была прямо у него за спиной. Я занесла скальпель и сделала глубокий вдох.
Я — это мой отец. Я — это моя мать.
Я — совесть нашей семьи.
Я провела скальпелем между его лопаток, разрезая мышцы, нервы и сухожилия. Пришлось вспомнить, чему нас учили в медицинской школе, чтобы точно вонзить лезвие как можно глубже между позвонков, а затем, для большей эффективности, правильно его провернуть.