Избранные произведения
Шрифт:
Покинув караван Лайли, к другим
Пристал Маджнун, печальный пилигрим.
Боялся он, бессильный от страданий,
Что, если в том узнают караване
О спутнике таком, ему конец:
Там не найдет сочувственных сердец,
И станет скорбь Лайли невыносимой,
А стыдно горе причинять любимой.
Кто жемчуга на нитку нанизал,
Такой блестящий жемчуг показал:
Та, пребывающая в паланкине,
Подобно целомудрия святыне,
Газель, что даже львам внушает страх,
Что явно властвует в людских сердцах,
Что мудрецов в безумцев превращает,
Что силу у могучих похищает, —
Когда обратным двинулась путем
Из Мекки на верблюдице верхом
И каравана опытный вожатый
Верблюдов гнал, умением богатый, —
Один араб из племени сакиф,
Что молод был, и строен, и красив,
С пушком, покрывшим розовые щеки;
С шатром волос, венчавшим лоб высокий;
С таким кольцом на пальце, чья печать
Могла его главенство подтверждать;
Из той семьи, что возглавляла племя
От древности седой по наше время;
О чьих богатствах повесть нам прочла
Сама земля, не зная им числа;
Кто деньги всем дарил, но до отказа
Кошель свой тут же наполнял он сразу, —
Лайли увидел в паланкине вдруг
И он любовь познал в пустыне вдруг!
Завеса от людей ее скрывала,
Но ветерок приподнял покрывало,
И он зарю увидел, — нет, заря
Померкла б, от стыда пред ней горя!
Узнал он дня и ночи связь при взгляде
На спущенные за уши две пряди;
Из-под бровей-подков — очей огонь,
Казалось, высек норовистый конь;
Ее глаза — как будто две колдуньи,
Что чародействовали в новолунье;
Смеясь, развязывал узлы забот
Зубами белыми багряный рот.
На ту луну одним взглянул он глазом
Попал он, обессиленный от ран,
Как дичь, любви-охотнице в аркан.
Чтоб завладеть Лайли, нашел он свата,
Чья речь была присловьями богата:
Недаром говорили все о нем,
Что он и воду сблизил бы с огнем!
К отцу Лайли он старика отправил,
Чтоб обещал и обещать заставил.
Сказал от имени его старик:
«Как ты, я родословною велик.
Нет равных мне — я хвастаться не стану —
По знатности, имуществу и сану.
Долины нет, где б не паслись всегда
Моих овец и коз моих стада,
Не сосчитать шатров моих стоянок,
Моих коней, верблюдов, слуг, служанок.
Всё, чем владею, я тебе отдам,
Прикажешь — брошу всё к твоим ногам,
Всё злато, серебро, всё достоянье,
Что взвесить и весы не в состоянье.
Я весь — твой раб. «Владеющий рабом
Владеет также и его добром».[38]
Да, я твой раб. Так стань мне господином,
Тебе не зятем буду я, а сыном.
Воскликну: «Хорошо, что я твой зять!»
Я «хорошо!» готов сто раз сказать!
А нет — каким уравновесят златом
Моих страданий самый малый атом?»
Узнал отец, посланца расспросив,
О юноше из племени сакиф.
Приязнь к нему почувствовал он сразу,
Поверив сладкозвучному рассказу.
Еще не зная жениха, тотчас
Изрек: «Он — сын мой, светоч старых глаз!»
Душа его согласьем отвечала
На сватовство, но он решил сначала,
Что надо с близкими держать совет
И лишь потом посланцу дать ответ.
Пошел к жене, тайком принес известье
Он матери и дочери-невесте,
И согласилась любящая мать
Тому арабу дочь свою отдать:
«Счастливый брак — спасенье для влюбленных.
Для двух несчастных, страстью опаленных.