Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения
Шрифт:
Но все-таки именно групповое мышление формирует уголовную политику, составляющие либо развивающие ее государственные и партийные решения, внутренние решения или позиции, установки, конкретизируемые при их приложении к отдельным ситуациям, требующим использования правовых средств.
Процессы индивидуального и группового социально-правового мышления, как показывает практика, становятся устойчивыми. У них возникают некоторые постоянные черты, известная специфика. В частности, это означает, что наблюдательный исследователь может довольно свободно определить, как будут решать ту или иную задачу работники прокуратуры или органов внутренних дел, представители прокурорского надзора в судах или защитники. Можно предвидеть расхождения в решении этими категориями специалистов задач по квалификации преступлений, обнаружению оснований к опротестованию или обжалованию обвинительного приговора, которые определяются
В то же время различные специфические направления, способы социально-правового мышления в сфере уголовного судопроизводства воздействуют друг на друга и в итоге сливаются в единый процесс, имеющий и некие общие черты. В свою очередь, этот процесс социально-правового мышления интегрируется в более общие процессы, опять-таки сказываясь на них и испытывая их влияние. Следовательно, наличие некоторого состояния социально-правового мышления в обществе, возможность рассмотрения его как особого феномена подчеркивают взаимосвязи между индивидуальными и групповыми процессами; общие или господствующие подходы к решению задач, к практике реализации уголовного закона; существование общего уровня правовой культуры, общность господствующих постулатов, стереотипов, установок. Вместе с тем на современном этапе развития нашего общества все более утверждается вывод о необходимости разнообразия в подходах к социальной действительности, о закономерности, ценности плюрализма. И сохраняя общее в социально-правовом мышлении, надо стремиться к тому, чтобы это общее не перерастало в опасную монолитность, заставляющую или позволяющую осуждать нечитанные книги, повторять одни и те же фамилии, говоря о коррупции, дружно участвовать в газетных кампаниях, доверять каждому утверждению в той области, в которой ты специалистом не являешься.
Теперь об особенностях социально-правового мышления в обществе как общего, единого и противоречивого процесса. Одна из них состоит в том, что социально-правовое мышление и на социальном, и на индивидуальном уровнях практически никогда не осуществляется развернуто, полно, безошибочно и непротиворечиво. Как и всякий познавательный процесс, социально-правовое мышление способно установить объективную истину и прийти к правильной оценке. Но это лишь в тенденции, которая, к сожалению, для общества проявляется очень неоднозначно. Только как идеал, как нечто желательное, даже, скорее, как некую абстракцию, можно описывать такое функционирование социально-правового мышления, которое представляется оптимальным с позиций современной общественной науки и социального опыта и хотя бы относительно полно решающее ту или иную проблему. Говоря о процессе социально-правового мышления, всегда надо различать, что у нас есть и чего мы хотим добиться. Поэтому здесь складывается сложная ситуация. Наиболее зрелые результаты социально-правового мышления обычно предстают и как наиболее достоверные, убедительные, поскольку они складываются в ходе обсуждения, поправок, переработок с участием многих людей, к тому же представляющих различные интересы.
Во многих случаях, однако, те или иные идеи, предложения, рекомендации, нормы, имея или не имея известного автора, предстают как результат спорного или ошибочного хода мышления. Но и в этих случаях породивший их процесс мышления, разумеется, предопределяется не только спецификой осуществляющего его интеллекта, что вполне понятно, но и коллективным мышлением, осуществляемым в обществе.
Тут нужно особенно подчеркнуть, что и незрелые, неверные идеи, оценки, решения могут быть представлены обществу во внешне убедительной форме; нередко они как бы постепенно приобретают статус неоспоримости, являясь все же не более чем мифом, предрассудком, стереотипом. Кандидат юридических наук С. Полубинская, в частности, говоря о склонности граждан к выбору наиболее суровых наказаний – правовом ригоризме, отмечает, что его питают основательно укоренившиеся в общественном сознании и распространенные среди части юристов мифы уголовного права. Она относит к ним: первый миф – уголовное право способно искоренить преступность; второй – страх перед наказанием способен отвратить от совершения преступления; третий миф – человек преступный стоит вне общества. [46]
46
См.:
Но такого рода оценки отдельных результатов социально-правового мышления порождают вопрос: а справедливы ли они сами? Нет ли здесь навешивания ярлыков на оппонентов? Ответить на эти вопросы раз и навсегда невозможно иначе, как сказав, что движение социально-правовой мысли, ее результаты должны постоянно проверяться практикой как критерием истины, должны активно обсуждаться всеми заинтересованными гражданами. Именно поэтому сложившийся тип социально-правового мышления опасно переоценивать, представляя его разрешающие возможности в виде развернутого, последовательного процесса, реализующего в достаточной мере законы логики, перерабатывающего всю необходимую информацию и исчерпывающего проблему.
В наибольшей степени социально-правовое мышление могло бы приближаться к такому состоянию, когда оно осуществляется через научные разработки теоретических проблем, создание методики правореализационной деятельности. Чаще же всего в практике борьбы с преступностью социально-правовое мышление, направленное на принятие различных решений, например о введении либо (реже) отмене уголовно-правовых норм и т. д., о правовой оценке поступков как преступных или непреступных, осуществляется обычно как свернутый неполный процесс.
Поэтому движение социально-правового мышления охватывает собой и реализацию средств самоконтроля (внутренних и внешних для данного процесса), направленных на тщательную проверку истинности его хода и результатов. Лишь при более широкой опоре на факты, альтернативные мнения, при большей активности граждан общество будет все реже иметь дело и с неверными оценками состояния преступности, банальными, мало что дающими характеристиками ее причин, и расплачиваться за неверные решения, отражающие своекорыстные интересы отдельных групп людей, профессиональную некомпетентность, утраченные этические начала.
Особенностью движения социально-правового мышления является и информационная неопределенность его осуществления. Дело в том, что (как, вероятно, и в процессе экологического мышления) даже для осознания существования социально-правовых задач необходимо постоянно перерабатывать огромный объем информации, получать которую по разным причинам очень сложно. Надо иметь данные, в частности, о будущем поведении людей в ответ на меры уголовного наказания либо индивидуальной профилактики, о причинах преступного поведения, которые в принципе не бывают достаточно точными, и т. д. И вероятно, придется признать, что всей информации, обеспечивающей системность и полноту социально-правового мышления, общество пока иметь не может. Правоведы знают это и либо ограничивают содержание самого вывода, либо в некоторых случаях заранее объявляют правила его трактовки. На уровне решения индивидуальных задач примером служит важнейшее процессуальное правило: «Всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого». Другой пример: при квалификации преступлений также могут возникнуть сомнения в том, какую норму следует применять. Иногда это объясняется так называемой конкуренцией норм, т. е. тем, что одно и то же совершенное деяние предусматривается одновременно несколькими уголовно-правовыми нормами. Тогда применяются правила выбора одной из этих норм.
Если возникает конкуренция между нормой, предусматривающей более общий случай, например убийство, совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга (ст. 102 УК РСФСР), и специальной нормой, устанавливающей ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, то применяется специальная норма.
Важная проблема поэтому состоит в необходимости осознания этой пробельности, неполноты, противоречивости социально-правового мышления. Это нужно для того, чтобы общество избегало поспешных решений, безответственных выводов, для того, чтобы была понятной необходимость создания и отлаживания механизма проверки и многократного обсуждения результатов правовой мыслительной деятельности (здесь как раз гносеологические корни необходимости участия защитника в уголовном процессе; длительных обсуждений законопроектов и т. д.).
Еще одна особенность движения социально-правового мышления раскрывается через его информационную, ресурсную и организационную емкости. Обычно полагают, что общественная мысль возникает сама по себе, расцветает как полевой цветок, не требуя ухода и не завися от посторонних щедрот. В известной (очень небольшой) степени так и бывает. Но на пути к правовому государству общество должно иметь интеллектуальное обеспечение одного из важнейших направлений социально-регулирующей деятельности, а следовательно, осознать необходимость создания условий для социально-правового мышления.