Изгнание
Шрифт:
Он добродушно пожаловался на загруженность работой.
– Вы даже не представляете, – сказал он, – сколько людей возжелали поделиться информацией, которая, по их мнению, послужит верным ключом к раскрытию этого дела. И в девятистах девяти случаях все это лишь сплетни, заблуждения, либо откровенная неприязнь к соседям. Возьмем, допустим, орудие убийства. Слухи о нем растут, как снежный ком, и некий джентльмен, забавный персонаж, о нем я упоминал раньше, тот, кто копается в пыли, разыскивая древние останки римлян, рассказал про украденный у него инструмент, очень похожий на орудие убийства. Он заявляет, что знает, кто его украл.
Произнося эти
– Одна весьма милая семья, супруги среднего возраста, с двумя юными детишками, э-э-э, говоря, что они юного возраста, я имею в виду, что они уже достаточно взрослые, чтобы ходить на балы, если позволите так выразиться… в общем, они живут в очаровательном доме. Вы знаете ту тихую улочку между Собором и мостом Парейд-стрит? Нет? Замечательное местечко. Там стоит их дом, совсем рядом с центром, так что после бала домой они прошлись пешком. Я уже говорил, что они все были на балу? Ну так вот, рано утром в воскресенье им случилось повстречать людей, возвращавшихся с бала, леди с сыном и дочерью, как им показалось. И они не могли не заметить, что их попутчики сильно ссорились. Обе леди упрекали молодого человека, а он казался чрезвычайно возбужденным. Похоже, что это были вы?
Он повернулся и ласково посмотрел на маму.
– Мистер Шенстоун был зол и расстроен?
– Да, – сказала она.
– А в «Георгии и Драконе» вы помирились? – спросил он, словно надеясь, что ответ будет положительный.
– Боюсь, что нет, – призналась мама. – Когда мы с дочерью уехали в дилижансе, сын был все еще взволнован.
– Именно поэтому он решил после бала пройтись пешком? Потому что был раздражен и, если позволите так выразиться, перебрал вина?
Мама кивнула.
– Боюсь, он выпил больше нормы.
Затем последовал вопрос, которого я боялся.
– И когда же он пришел домой, миссис Шенстоун?
– Мистер Уилсон, я ждала, что вы меня об этом спросите, но дело в том, что я просто не помню. После бала в то утро у меня было столько дел, что я совсем не заметила того момента, когда сын появился.
Уилсон слушал, сочувственно склонив голову набок. Потом откинулся на спинку дивана.
– Почта работает странно, не так ли, мэм? Иногда, если отослать письмо, оно приходит сразу, как только его отослали или бросили в почтовый ящик. Теперь в Лондоне много таких новеньких ящиков!.. Но порою, чтобы преодолеть всего лишь несколько миль, ему требуется целая вечность. Имеется еще одно осложнение. Если нераспечатанное письмо адресовано человеку, который, к сожалению, не может его прочесть, будучи усопшим, то ситуация становится крайне неудобной. Письмо может быть важной уликой, но можно ли нам просто открыть его и прочесть? Вряд ли. Приходится спрашивать разрешения у ближайшего родственника.
Терпеть его издевательства стало невыносимо, и я спросил:
– Такое письмо было найдено?
– Странно, что вы спрашиваете, мистер Шенстоун. Да, такое письмо имеется. В жилище покойного джентльмена на Хилл-стрит. Оно обнаружено только сегодня утром и доставлено его превосходительству герцогу как единственному, кто вправе его вскрыть. Письмо стало важной уликой по этому делу.
– Можем ли мы узнать, что в письме? – спросила Евфимия.
Ее любопытство было вполне естественным. Какая актриса! Хотя теперь при воспоминании об этом думается, что любовник писал его сам и она точно не знает содержания. Интересно, насколько сестра ему доверяет в отношении анонимок?
Уилсон сказал:
– В нем несколько
– Спустя несколько часов? – повторил я.
– Да, мистер Шенстоун, письмо отослано до убийства мистера Давенанта Боргойна. Опущено в почтовый ящик напротив главного офиса. Должно быть, тот, кто написал анонимку, сделал это после бала, но до первого сбора почты в семь часов, поскольку штемпель на ней поставлен именно в то время.
– Будет ли нам позволено узнать содержание?
С дьявольским спокойствием он положил ногу на ногу, откинулся на спинку дивана и произнес:
– Какой у вас очаровательный старый дом. В нем есть свое обаяние. Мне нравятся такие старинные особняки. У нас с миссис Уилсон имеется загородный дом в Клафаме – знаете это местечко, мэм? Самый обыкновенный маленький домик. Построен около десяти лет тому назад. Должен признаться, он не так уж мал, но совсем не такой просторный и старинный, как ваш.
Он повернулся ко мне:
– Наверняка наверху есть забавная старая комнатушка, где пол с уклоном в одну сторону, а потолок в другую. Угадал?
Я кивнул.
– Не окажете ли честь, показав ее мне?
– Как вам угодно, – сказал я.
– Отлично! – воскликнул он, вставая с гораздо большей расторопностью, чем можно было ожидать от человека его возраста и телосложения.
Мы отправились в комнату и всю дорогу, не переставая, беседовали почти ни о чем. Когда он сюда вошел, то обернулся, слегка склонив набок голову, словно огромный воробей. Я заметил, что сержант посмотрел на чемодан, а потом на этот дневник, и вдруг я понял, что закон позволяет ему изъять их, если… вернее, когда он захочет меня арестовать. Как только он уселся на стуле, то сразу продолжил в своей витиеватой манере:
– Молодой человек, я совсем вас не знаю, но заметил, что, когда я сказал то, чего мне не следовало говорить, вы странно отреагировали. Увы, иногда я говорю то, о чем стоило бы молчать. Если бы в Центральном офисе кому-то пришло в голову поручить мне тайный сыск, из меня получился бы самый никчемный сыщик. Иными словами, я обеспокоен, не желаете ли вы снять со своей души какой-то груз.
Он помолчал.
Я ничего не ответил, и он продолжил:
– Думал, у нас будет откровенный мужской разговор о том, как вы оказались на неверном пути по дороге домой в воскресное утро и попали на дорогу в Аптон Дин, а потом появился всадник, и что-то случилось. Однажды был случай, когда один молодой парень, изрядно подвыпивший, повздорил с другим, и наш парень, решив, что тот хочет на него напасть, стал защищаться. – Он вздохнул. – Прескверное дело, но вполне объяснимое тем, как много в мире недопонимания. Итак, вы шли пешком, впереди во весь опор мчался всадник, возможно, он узнал вас, остановился и начал оскорблять. Так было дело?
– Мистер Уилсон, меня на той дороге не было, – сказал я. – Зачем мне там быть? Я пошел самой короткой дорогой, через Уитминстер.
Он улыбнулся, словно побуждая меня говорить дальше, и я продолжил:
– Тогда я должен обратить ваше внимание вот на что. Оружие, которым был убит мистер Давенант Боргойн, по вашим словам, представляло собой большой предмет, который трудно спрятать. Где я мог его скрывать? На балу его у меня никто не видел. Мог ли я его скрытно держать при себе?
– Это было бы прекрасное возражение, мистер Шенстоун, если только не предположить, что убийца спрятал его на месте преступления заранее.