Изгнанница
Шрифт:
Ключник медленно повернулся и пошел вперед, на ходу выбирая из связки ключей нужный. Тяжелые ворота открылись беззвучно, пропустив Зенона в тесный подземный ход. Следом прошел Ключник.
С каждым шагом потолок становился выше, а коридор шире. Еще несколько минут, и они вошли в огромный, пугающий своими размерами зал. Зенон иногда позволял себе думать, а есть ли здесь потолок? Во всяком случае, как он ни всматривался, разглядеть что-либо в высоте не представлялось возможным. Недалеко от того места, где стоял Зенон, из камней был выложен круг. В центре стояла каменная плаха, отполированная многочисленными прикосновениями.
Пока он размышлял, из бокового хода появился Ключник. За ним на цепи, бессмысленно вертя головой тащилась дурочка. Женщина была моложе остальных. Зенон отметил это вскользь, не переставая удивляться, откуда Ключник берет “материал”? Ведь известно, мимо охранника он не проходил никогда. Вздох разочарования невольно вырвался на свободу, стоило представить себе разветвленную сеть подземных переходов. Ни одному барону не приходило в голову заняться составлением мало-мальски приемлемой карты. Кто знает, не оказало бы это существенную пользу в последующей войне?
Дурочка улыбалась, показывая Зенону гнилые зубы. Странное дело, чем отвратительней выглядела дурочка, тем искренней она улыбалась. В прорехе порванной юбки были видны исцарапанные колени, кое-где с коростами запекшейся крови. Босые ноги без содрогания ступали по холодным камням. Дурочка все время кивала головой, и в такт кивкам, лишенным смысла, грязные волосы падали ей на лоб. Молодая женщина бормотала что-то себе под нос, но тишина по-прежнему воровала звуки. Пальцы с обломанными ногтями суетливо перебирали концы платка, что был накинут ей на плечи.
Тишина скрадывала звуки, но оставляла в покое запах. От дурочки пахло… соответственно. Зенон мысленно поморщился, но выражение его лица осталось безучастным.
Дурочка улыбалась, когда Ключник подвел ее к центру круга и неуловимо быстрыми движениями соединил ее наручники на запястьях с кольцами, вбитыми в землю. Как ни пыталась теперь будущая жертва оглянуться на Зенона, чтобы с улыбкой встретить его взгляд, ее голова оказалось плотно прижатой к плахе. Разевая щербатый рот в немом восторге, она прижалась щекой к гладкому камню. Наверное, она пыталась что-то говорить, но подземелье по-прежнему хранило тишину.
Тишина прервалась внезапно и на короткий миг. Когда отточенное лезвие коснулось обнаженной шеи. Ключник отдернул топор, но все равно скрежет железа о камень оказался для Зенона едва переносимым. Ключник поспешно вышел из круга. Тело еще тяжело заваливалось на пол, когда жадное белое пламя слизнуло отрубленную голову, впитало кровь, на мгновенье полыхнув красным.
– Бартион, ты мне нужен, - негромко сказал Зенон. Теперь громкость не имела значения. Его голос сотнями криков отразился от стен, чтобы в следующее мгновенье стихнуть.
Теперь оставалось ждать.
Когда некоторое время спустя Зенон подошел в зимнем саду к деревянной беседке, там уже стоял накрытый к завтраку стол и два кресла с мягкими подушками. У каменных валунов, расположенных поодаль, возле сбегающего по камням ручья, заложив руки за спину, стоял магистр Темного ордена - Бартион Луциус - высокий, стройный, в черном жилете, подпоясанном золотым ремешком, с короткими темными волосами, чуть тронутыми на затылке сединой. Магистр обернулся, когда Зенон, поднявшись по
– Ваше сиятельство, желаю вам здравствовать, - густой голос временами опускался до немыслимых для голосовых связок низов.
– Каждый раз любуюсь зимним садом, когда бываю здесь.
– Тебе того же, - Зенон кивнул в сторону кресла, - присоединяйся.
– Спасибо.
– Магистр сел в кресло. Но от завтрака, милостиво предложенного Зеноном, отказался.
– Разве только чаю выпью.
Наблюдая за тем, как прислужник наливает в чашки чай, Зенон то и дело бросал на магистра короткие неприветливые взгляды. Сколько, интересно, ему лет? Ходят слухи, что они там, в Белом городе настоящие чудеса творят, кроме очевидных фокусов со всеми этими заклятиями и проклятиями. На вид магистру чуть за сорок. Волосы только начали седеть, но это не добавляло ему лет. Он еще ничего не сказал, только поднес к губам чашку, а уже можно смело заявлять о том, что этот человек привык повелевать. Почему? Кто его знает, почему, Зенон затруднился бы ответить. Огромные глаза наполовину прикрыты веками, отчего создавалось впечатление, что магистр то ли снисходительно относится к окружающим, то ли имеет все основания к тому, чтобы делать вид, что владеет тайным знанием, недоступным простым смертным. Породистый нос, худощавое, чуть вытянутое лицо. Несколько портили внешний вид тонкие губы. В общем, ничего особенного. Так откуда же ощущение силы, исходившей от магистра?
– Великолепный чай, - магистр поставил на стол пустую чашку.
– Люблю терпкий привкус листьев Прянишника, подготовленных должным образом. Бодрит, весьма бодрит. Итак, ваше сиятельство, вы желали меня видеть. Что-нибудь случилось за те три дня, что мы не виделись?
Зенон не торопился. Он разглядел в темно-красных зарослях белую кошку. Она ждала угощения - блюдо с кусками сырого мяса стояло на краю стола.
– Сучка, иди ко мне, - Зенон заметил, как поморщился магистр, услышав не совсем приличное слово.
– Иди ко мне.
Зенон взял кусок мяса и протянул кошке. Но та не двинулась с места. Она смотрела на магистра. Уши ее были плотно прижаты к голове, а усы нервно подрагивали. Обычно кошка не стеснялась есть при посторонних, но сейчас ее поза выражала состояние крайнего возбуждения. Не знай Зенон, что она не способна броситься на человека, сейчас бы засомневался.
Магистр сидел спокойно, и на кошку, приготовившуюся к прыжку, не обращал ни малейшего внимания. Хотя кошка находилась справа от него и попадала в поле его зрения. Другой на его месте непременно бы дрогнул. Всем известно, что лесные кошки, даже воспитанные человеком, остаются непредсказуемыми созданиями.
– За те три дня, что мы не виделись, - произнес Зенон, сделав акцент на слове “три”, - ничего нового не случилось. Случилось старое.
– А, - неопределенно вздохнул магистр, - если вас опять беспокоят сны, то…
– Беспокоят?
– Зенон недобро прищурил глаза.
– Я не назвал бы это беспокойством. Когда мы с тобой заключали…
– Подождите, ваше сиятельство. Начинать серьезный разговор, когда даже камень может проговориться… Одно мгновенье.
Губы магистра дрогнули, словно он шепнул какое-то слово. И в тот же миг Зенону показалось, что в открытое окно ворвался раскаленный диск Гелиона и обрушился сверху, накрыв световым куполом беседку.