Изгнанник Ардена
Шрифт:
Она кивнула и выдавила слабую улыбку.
– Ты очень красивая, Амала. Подойди ко мне. – Фарад поманил ее пальцем.
Он не был уродом или старцем, не выглядел как жестокий извращенец, который мучает своих любовниц, но внутри нее все запротестовало. Поэтому следующие три шага в объятия незнакомого мужчины дались ей очень тяжело.
«Не время строить из себя недотрогу!» – мысленно отругала она себя.
Пока случайно не проглотила снадобье, Адалина сократила разделявшее их с Фарадом расстояние и сама поцеловала его. Страстно, заталкивая ему язык в
– Ты что, не умеешь целоваться? – с усмешкой спросил он. Казалось, он ничего не заметил и просто решил, что проглотил ее слюни. Видимо, она так сильно привлекала его, что это даже не вызвало у него чувства брезгливости.
Адалина покачала головой, пытаясь изобразить смущение.
Фарад в предвкушении облизнул губы.
– Неужто я буду у тебя первым?
Она неуверенно кивнула, искренне надеясь, что до этого не дойдет.
– Эта ночь будет незабываемая для нас обоих.
Он резко подхватил ее под ягодицы, и к горлу Адалины подступила паника. Она не знала, как скоро подействует снадобье, а Фарад уже бросил ее на кровать и стянул с себя халат на запахе. Ее взору открылся подтянутый смуглый торс с волосатой грудью.
Адалина резко села и поползла назад, пока не уперлась спиной в изголовье кровати. Дальше бежать некуда. Фарад схватил ее за щиколотку и потянул к себе. Когда он навалился на нее всем телом и впился в губы жадным поцелуем, страх сдавил ее легкие, внутренности скрутил спазм, а горло опалила желчь. Она едва сдержала рвотный позыв, почувствовав, как Фарад скользнул языком глубоко в ее рот, словно хотел пересчитать все зубы. А Адалина не могла сопротивляться, не могла даже пошевелиться, потому что тело сковал леденящий ужас.
Фарад, казалось, и не думал засыпать.
В ее сознание прокралась мысль, что если она ничего не предпримет, то он изнасилует ее.
Звук расстегиваемой пряжки на штанах выдернул ее из оцепенения. Тристан обещал, что снадобье подействует. Он всегда держал слово, а значит, ей просто нужно потянуть время, не вызывая подозрений.
Одной рукой Адалина ласково обхватила шею Фарада, а другой надавила ему на грудь. Он удивленно выгнул густую черную бровь, но поддался давлению и лег на спину. Она оседлала его и, глубоко вздохнув, сделала то, что точно вынудило бы его продлить прелюдию.
Заведя руки за спину, Адалина ловко распустила завязки лифа и оголила грудь. От этого движения темные глаза Фарада лихорадочно заблестели. Он издал гортанный стон, когда она опустилась на его возбужденный орган, выпирающий сквозь ткань штанов, и стала тереться о него бедрами. Он прижал руки к ее груди и с силой затеребил соски, а Адалина молча взывала к Единому, чтобы не расплакаться от унижения, отвращения и беспомощности.
Она сама подписалась на это.
Как там сказал Тристан? Его люди с готовностью отдают жизни за честь «Черной розы»?
Что ж, она была в шаге от того, чтобы отдать за гильдию свою собственную честь.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем движения Фарада
– Амала… – сонно пролепетал он, закрыв глаза, и его руки безвольно соскользнули с ее груди, которая разболелась от его нетерпеливых ласк.
Как только комнату заполнил тихий храп, она со скоростью пущенной из арбалета стрелы соскочила с кровати и уже хотела отыскать лиф, как вдруг услышала на террасе шаги. Испуганный писк сорвался с ее губ, когда из темноты выступил Тристан, выглядевший мрачнее грозовой тучи. Она невольно закрыла руками грудь, как будто он не видел ее голой.
– Т-ты… ты давно здесь? – заикаясь, спросила она.
Не глядя в ее сторону, Тристан стянул с себя робу, под которой скрывалась простая черная рубашка, и бросил ей.
– Да, – сухо ответил он. – В кармане противоядие. Выпей.
Адалина подхватила длинный широкий балахон, быстро закуталась в него и, отыскав флакон, выпила противоядие. Лишь сейчас она почувствовала, что ее тело стало слабым и ватным, а веки отяжелели. Хотя она не глотала снадобье, даже та малая часть, которая попала в желудок вместе со слюной, произвела на нее такой эффект.
Тристан сел за письменный стол и принялся по-хозяйски копаться в ящиках, которые вскрывал при помощи отмычек подобно проворному опытному домушнику.
От пережитых эмоций Адалину сотрясала крупная дрожь. Она с опаской оглядывалась то на посапывающего Фарада, то на дверь, то на Тристана, который внимательно изучал записную книжку.
– Ты все видел? – спросила она и тут же прикусила язык. Видимо, от волнения она совсем перестала соображать, раз задавала такие идиотские вопросы.
– Да. Ты молодец. Хорошо справилась, – ответил Тристан лишенным эмоций голосом, продолжая вчитываться в текст. Время от времени он записывал что-то на клочок бумаги, а потом снова возвращался к записной книжке.
В какой-то миг он замер и нахмурился.
– Слишком тихо. Слуги могут что-то заподозрить. Тебе придется поработать.
– Что ты имеешь в виду?
Адалина так и держалась подальше от кровати, опасаясь, что Фарад вот-вот проснется и снова навалится на нее.
– Стони.
– Что?
Тристан наконец поднял на нее суровый взгляд.
– Раз решила примерить на себя роль шлюхи, будь добра, исполни ее до конца. Стони.
Приказ вонзился в ее сердце острыми шипами и вывернул все внутри наизнанку. Она словно оказалась за сотни лиг отсюда. В Изумрудном дворце. В покоях Стефана, который отдавал ей точно такой же приказ, а потом отвешивал пощечины, называя грязной шлюхой.
Несколько мгновений у нее перед глазами все плыло, в ушах шумело, но она справилась с наваждением. Всегда справлялась. Снова отыскала в недрах души старый пыльный сундучок, открыла крышку и спрятала в него все искреннее, чистое и настоящее, что в ней осталось, а потом заперла заржавелым ключом.
И исполнила приказ. Застонала, как настоящая шлюха.
Адалина не знала, сколько прошло времени, прежде чем Тристан подал знак, что закончил с поисками, но к тому времени у нее пересохло во рту. Он подошел ближе, растрепал ей волосы и пощипал за щеки, чтобы придать румянца, после чего схватил с кровати лиф и протянул ей.