Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
Ничего удивительного. Дворянских девушек редко учат даже держаться на воде. Это Анри десять лет провел при дворе Ильдани. И позабыл традиции, в которых вырос.
"Эйда - красавица. А у Ирии - самые зеленые в подзвездном мире глаза..."
Отцовская любовь преувеличивает. Красавицей Тенмару не показалась ни одна из худеньких, хрупких девочек. Он даже обратился к более хорошенькой "Эйда". И уже потом разглядел отливающие изумрудной зеленью очи.
Теперь Анри их больше не спутает. Эйда - тихая,
"Ирий" - мир, покой, светлая обитель праведников. Судьба посмеялась над Эдвардом, назвавшим так дочь. Высшие силы, если они есть, вообще часто смеются над смертными.
– Бесполезно. Мне тоже не доплыть, - серьезно заметила Ирия.
– И я не брошу Эйду одну!
Будто Тенмар просил кого-то бросать!
Младшая покровительственно обнимает старшую за плечи. Впрочем, Ирия - выше. И сильнее.
Солдаты ломают дверь.
Анри с дикой, звериной тоской отчетливо понял, что сейчас придется сделать. Девочкам не доплыть, ему их в одиночку не защитить. Значит - прежде чем умереть, он должен...
Самое жуткое: младшая тоже всё поняла правильно. Быстро развязала ворот, открывая шею. Потом так же молча взялась за шнуровку на платье сестры...
А та онемела от ужаса. На снеговом лице живы лишь огромные глаза затравленного олененка.
Кто для нее сейчас страшнее? Солдатня за дверью? Чужой весь в крови офицер? Родная сестра?
Или девочка просто не верит, что всё это - правда? Всё - на самом деле!
Анри дал бы разорвать себя на куски, чтобы прекратить всё это!
– Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила Ирия.
Он понял, конечно. Где тут не понять? Никогда прежде не целовал четырнадцатилетних - но ей дольше и не прожить. Это ее последний день.
Как и его. Будь всё проклято!..
Ее губы пахнут осенней полынью? Или так только кажется? Горький, пряный аромат. Полынь, сосновая хвоя, листья брусничника...
Чувствует ли она хоть что-то? Или просто хочет почувствовать?
Сам он ощущает лишь горький вкус вина из последнего кубка смертника. Дикие цветы на скале... по ним скользит взгляд сорвавшегося в пропасть... Скользят под руками камни, осенним огнем горят астры... Закат...
Ирия отстранилась первой.
– Теперь - можно, - кивнула она, подталкивая вперед сестру.
Анри должен поцеловать и ее? Вот уж кому это совершенно не нужно. В отличие от Ирии, Эйда кажется совсем ребенком. Если она и мечтала целоваться, то уж точно не с первым встречным чужим обросшим мужиком. Почти вдвое ее старше.
Но младшая спокойно и обреченно пояснила, доставая кинжал:
– Давай на счет "три": я - себя, ты - мою сестренку. Она сама не сможет, да и промахнется.
И вполне со знанием дела нацелилась себе выше ключицы...
– Стой!
– таким ледяным
Есть вещи, которые человек сделать не может!
– В воду - быстро, обе!
Он успеет подхватить Эйду. Ирия не утонет - эта девочка сильнее, чем сама думает.
Солдаты вышибут кованую железом дверь - через несколько минут. Беглецов расстреляют из окна или с лодок. Но дочери Эдварда солдатне не достанутся!
А просто хладнокровно заколоть их Тенмар не способен. И считайте его трусом сколько угодно.
Не способен - пока есть хоть один шанс! Даже призрачный - как те астры и закат...
Ирия, не колеблясь, потянула Эйду к окну. А та вдруг вырвалась из рук сестры. С неожиданной силой отчаяния. Так бывает...
И ринулась к двери.
Рассудка лишилась? Очень даже возможно!
– Мама!
– пронзительно закричала несчастная девчушка.
– Мамочка!..
Дверь вылетела бессильным куском дерева. В проеме выросли сразу трое врагов. А за ними - сплошное сине-белое марево мундиров! Ревинтеровцы, чтоб им! Побитый молью шакал Бертольд решил урвать кусок. Пока не отобрали...
Анри едва успел заслонить обеих девчонок. Теперь - только задержать солдатню! Вырвать у смерти минуты - чтобы Ирия доволокла до окна насмерть перепуганную сестру.
Осуждать Эйду нельзя: любая лань обезумеет от ужаса - если загнать ее на псарню. Но у Ирии - только сердце львиное, а руки - по-девичьи слабы.
Через бешеные вопли врагов слышно: зеленоглазая ни угрозами, ни силой не может справиться с сестрой! Значит, нужно больше времени.
Что ж, подполковник Тенмар. Задержать врагов - последнее, что ты можешь сделать для нее и ее отца. Так постарайся успеть хоть это!
2
Чьи это тряпки?! Не королевские, не Всеслава Словеонского. Не Ормхеймского Бастарда...
И что нашло на Эйду, чтоб ей?!
– Офицера взять живым!
– рявкнул мерзавец с той стороны.
Илладэнскую шпагу пришлось отдать монахиням. Никто не пустил бы в храм вооруженную женщину. И теперь от Ирии нет толку - совсем нет!
Что можно сделать с жалким кинжалом? Только молча смотреть, как дерутся за тебя. Как вместо тебя спасают твою бестолочь-сестру!
Почему Ирия слова не возразила курицам-монахиням? Сейчас не хлопала бы попусту глазами. Как последняя слабовольная дура, как жалкая дрянь!
Она ни разу не видела настоящего боя. Не считать же им учебные тренировки с братом.
Но тут даже Эйде ясно - Анри на голову превосходит противников. К счастью для бестолковых сестер Таррент.
Двое... отлично - уже трое!
– мертвы.
Только их место занимают другие. Как в сказке - где у змеи взамен отсеченных голов отрастали новые...