Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны
Шрифт:
Впрочем, Диана Ормхеймская так любила бывшего супруга, что... осталась его любовницей. Их сын Эрик родился уже вне брака. Ральф Тенмар не раз прохаживался, что королевы - действующая и бывшая - носили детей одновременно, но сын северных льдов оказался живучее отпрыска хрупкой Гэссендской принцессы.
Карета замедлила ход. Никак, прибыли?
Распахивается дверца, невозмутимо-галантно подает руку Пьер:
– Госпожа баронесса, дворец.
А то она не видит?
Змеи, про одну-то особенность Зимнего Дворца "дура-девка" позабыла совсем! Его хорошо
С Площади Чести и от ворот Ауэнта. Ну и Ауэнт отсюда, соответственно. Вон возвышается, коваными решетками подмигивает. С возвращением, Ирия Таррент. Я по тебе уже соскучился!
Сбросить наваждение, сдержанно улыбнуться эскорту, сделать первый шаг к пронзительно-синему крыльцу... Племяннице герцога Тенмара Ауэнт не напоминает ничего. Ведь она никогда не была в Лютене.
А цвета ранних зимних сумерек и серебра Северу действительно подходят. Интересно, как назывался бы дворец Всеслава, родись он принцем?
Обещала же не вспоминать!
Глава четвертая.
Эвитан, Лютена.
1
Говорят, в походах Ормхеймский Бастард по примеру Всеслава Словеонского (ну вот, опять!) ест из солдатского котла и спит в простой палатке. Зато, вернувшись в Лютену, развлекается так, что все кабаки, таверны и бордели на ушах стоят. Любопытно, какова же за обстановка у него в особняке?
Синее здание. Серебристые (точнее, на вид просто серые) фигуры каких-то древних языческих полуодетых гимнастов.
Слева от крыльца беззаботно кружатся танцовщицы. Насколько Ирия представляла их жизнь - веселого в ней мало. Но плясуньи и шуты должны быть беспечны - вот и приходится.
Справа мчится в сторону площади Святого Леонарда (она же - Чести) бегун. Яростно рвется вперед - и навек застыл на месте. Хоть умри - из очерченных другими границ не выпрыгнешь. Можно только обманывать себя.
Но даже это - не повод сдаваться.
– Госпожа баронесса, позвольте вашу руку, - галантный (или просто хорошо вышколенный) серо-синий капитан протянул Алисиной гостье крепкую лапу. Раньше Пьера.
А если бы не позволила?
– Благодарю вас.
Тень улыбки. Сияющий на солнце лед. Сквозь который не видно души.
– Буду счастлив сопровождать вас до покоев Ее Высочества.
– Буду вам признательна.
Узнай он вдруг, кто она, - мигом поволок бы в Ауэнт. А оттуда уже другие - на плаху. И уже вовсе не галантно. Но пока будем играть. В фальшивую игру - в куртуазных рыцарей и нежных, трепетных дам.
Ирия усмехнулась - прямо в мраморные глаза голого по пояс кровожадного дискобола. И под руку с бравым северным офицером с достоинством поднялась по ступеням. Уроки Катрин не пропали даром. Себя со стороны не видно, но вот во взглядах гвардейцев...
Внутри Зимнего, к счастью, не всё серо-сине-серебряное. А то от всевозможных оттенков льда уже в глазах рябит. Слишком Ирия успела привыкнуть к знойным цветам Тенмара. Теперь здесь ей по-настоящему холодно.
Только успела обрадоваться зелени гардин! Увы, статуй здесь не меньше, а больше, чем снаружи. Еще один облаченный в набедренную повязку широкоплечий метатель дисков пристроился шагах в пяти от входа. И в паре футов от темно-болотной ковровой дорожки. Чтобы уж точно не промахнуться в посетителей.
Бесконечный ряд дверей - гостеприимно распахиваются. А за ними ждут еще четыре вполне мускулистых дискометателя. И девять не менее крепких (и не более одетых) лучников. Дальше - зловеще потрясают кулаками пять легендарных одноглазых великанов. Посреди лба каждого яростно пылает драгоценный глаз-сапфир.
И лакеи, лакеи, лакеи... Живые. В сине-серебряных ливреях. Впрочем, набедренные повязки этим не пойдут. Слишком мало мышц и многовато жирка. Особенно в области пояса. И боков.
Взгляд Ирии с признательностью остановился на бледной статуе танцовщицы в развевающихся одеждах. Прежде чем в глаза бросились торчащие из приоткрытого рта мраморной девы отнюдь не человеческие клыки. Еще из-под длинного наряда вместо ног выглядывает гибкий змеиный хвост. А глазами служат тревожно горящие угольно-черные агаты.
– Змеиная танцовщица, - пояснил капитан.
Похоже, на сей раз "баронессе" не удалось сохранить на лице "сияющий на солнце лед". От статуи повеяло чем-то... запредельным. Будто невидимая ледяная лапа мягко огладила с головы до пяток. Мягкая, пушистая. С втянутыми десятидюймовыми когтями...
– Легенда прежних времен, - усмехнулась Ирия. Пожалуй, от волнения слишком криво - для наивной юной девы. О чём и сообщило громадное зеркало впереди.
Держи себя в руках!
– Говорят, они существуют и сейчас, - воспользовался поводом завести куртуазную беседу капитан.
Может, и существуют. Раз бывают призраки и оборотни без тени.
– На Востоке.
Хорошо, что именно там. Восток - далеко. И как раз туда Ирия точно не собирается. Любая страна лучше той, где женщина приравнена к скоту.
– Говорят, ни один мужчина не в силах противиться их власти, - таинственно понизил голос капитан.
Что ему нужно - красиво испуганная спутница? Чтобы, пользуясь ситуацией, ее приобнять? Обойдется. К счастью, при лакеях незамужним девицам обниматься с северными капитанами не положено. С южными - тоже, но южане хоть не живут в особняках, где хвостатых и бесхвостых статуй больше, чем людей.
По крайней мере, южане Тенмара.
– Они - прекрасны и таинственны...
Если он сейчас скажет "как вы, баронесса" - она взвоет.
– ...как вы, очаровательная баронесса.
Ууу! Выть нельзя.
– Я - прекрасна, как змея? Интересный комплимент...
– О, хвосты - это аллегория.
Какие он умные слова знает. Интересно, знали их восточные дураки, что сначала заперли своих женщин дома, а потом придумали свободных неотразимых красавиц?
– Они означают змеиное коварство красавиц-ведьм.