Изгой, Крах Советской империи
Шрифт:
– Если все сделать правильно, то нет. Нам нечего опасаться. Некоторые люди,
которым мы доверяли, подвели нас. Произошла утечка информации, что вылилось в
массовые беспорядки и противостояние на окраинах. Отголоски появились и в столице.
Митинги, демонстрации. События в Латвии превзошли все наши ожидания, но им не
удалось выйти из-под контроля. Вы знаете, что мы виновных
понесли заслуженное наказание. Однако их проступки сильно повредили нашему делу.
Оружие, которое получали местные отделы и наши единомышленники, попало не в те
руки, обострив тем самым конфликт.
– Так что же вы собираетесь делать?
– То же, что делает сейчас вся страна. Дороги назад у нас нет. Машина уже
запущена, и остановить ее не удастся. Сделав ее неуправляемой, мы только навредим
себе. Значит, остается продолжить маршрут. Первый шаг уже сделан. Вы не читали
утренние газеты?
– Нет, а что?
Иван Денисович взял со стола газету.
– «Комсомольская правда». Заголовки прямо-таки сенсационные. «КГБ заявляет: не
уследили за Крючковым». Каково, а? Нам придется отречься от прошлого и жить, как
говорится, идеями. Мы обрубаем корни, рискуя потерять равновесие, отсекаем все, что
связывает нас с прошлым. Газета «Голос народа». Бульварная газетенка, но все же.
«КГБ Крючкова не поддержал». На следующей полосе огромная статья
«Госбезопасность с Россией». Цитировать я не буду, возьмете, если захотите, сами
прочтете, – он протянул газеты, – а со всеми, кто так или иначе принимал участие в
путче, надо бы разобраться. Все, кто что-то может об этом сказать, должны
замолчать навеки. Вы меня понимаете?
– Да, конечно. Все мои агенты, которые были в Белом Доме, исчезнут сегодня же.
Остальные люди находятся под вашей опекой. Единственное, мне хотелось бы обсудить
с вами дальнейшую судьбу одного человека…
– Об этом не может быть и речи!
– Да, но…
–
– Я могу дать сто процентную гарантию, что он не заговорит ни при каких
обстоятельствах. Он профессионал высочайшего класса и может быть нам полезен
впоследствии. Еще Ленин говорил: «Берегите всякого спеца».
– Ленин сейчас не в почете! Вы офицер, так что давайте выполнять приказы, а
эмоции оставим за пределами этого здания. Мы и так понесли колоссальные потери и
рисковать больше не можем. Надеюсь, это понятно.
– Так точно!
– Все ваши агенты глубоко законспирированы и формально не связаны с нашим
ведомством. Поэтому при ликвидации организуйте все так, чтобы на нас не упало и тени
подозрения, чтобы никто даже и подумать не смог, что они имеют какое-то отношение
к происходящим в стране событиям. Несчастный случай, грабеж, ну, я не знаю, вы лучше
в этом разбираетесь.
– Алекс работает в этой области лучше всех.
– Вы хотели сказать «работал»!
– Да, именно. Но не значит ли это, что чистка в Системе коснется и нас с вами. Вы
не боитесь?
– Думаю, нам это пока не грозит. Каждый из нас знает ровно столько, сколько
положено для реализации плана. Без нас его осуществление застопорится на
неопределенный срок. Кроме того, вам опасаться нечего. Вашим ребятам работы будет
много, а без «Отца» они совершенно не дееспособны.
* * *
В пустом холодильнике одиноко сияла электрическая лампочка. Алекс с досадой
захлопнул дверцу. Может, ради этого и собрался народ на Краснопресненской набережной,
чтобы не проводить время в длительных походах перед пустыми прилавками, а
чувствовать достаток? Чтобы жить не идеей о светлом и далеком будущем, а, наконец,
насладиться его плодами? Общество, где ты сыт, обут и одет, не так уж и плохо для
обывателя.
Попотчевав себя мыслями, Алекс хлебнул воды из-под крана и завалился на диван,
моментально отключившись. Он не уснул – просто провалился в бездну, истерзанный