Изгой
Шрифт:
Она явно не понимает, почему я так поступил. Ничего, позже объясню.
— Отказываюсь голосовать, — говорит Ольга. — Это какой-то фарс. Вы же просто нас выгоняете!
— Будем считать, что вы воздержались, — угрюмо говорит Белозерская.
— Против сокращения, — выступает Игнат. Хотя его пять процентов, конечно, мало что решают.
Булатов смотрит на графиню. Которая, в свою очередь, сверлит взглядом меня. Пытается, должно быть, разгадать, в чём подвох.
«Что задумал этот мальчишка? — наверняка думает она. —
— Голосую за, — говорит Белозерская.
Ну, вот и всё. Вопрос решён. Шестьдесят пять процентов за.
Но несмотря на это, у нас остался ещё один участник совета. И он тоже обязан сказать своё слово.
— Голосую… против, — помедлив, говорит барон. — Не думаю, что это разумное решение. Ольга и особенно Игнат — важные члены совета.
Так я и думал. Поэтому специально выступил первым и проголосовал за.
Если бы я этого не сделал, то графиня и барон просто объединили бы свои голоса. Я избавил их от такой необходимости. И предоставил Булатову шанс сделать щедрый жест в сторону исключённых акционеров.
Ведь я уверен, что его интересуют их доли. Хотя бы к Игнату он точно подойдёт с предложением выкупа.
— Я согласна, ваше благородие, — холодно отвечает Зинаида. — Но так необходимо для развития компании. Может, в будущем мы пересмотрим это решение. А пока что результат ясен.
— Не думайте, что всё закончится так просто! — подскакивая, восклицает Ольга. — Хоть это и законно, однако сговор налицо! Я буду подавать в суд.
— Ваше право, — графиня пожимает плечами. — А теперь прошу покинуть помещение. Совет продолжится без вас.
Ольга хватает свою сумочку и быстро шагает к выходу, по дороге опалив меня взглядом.
Никак не реагирую. Надеюсь, она не пойдёт против нашей утренней договорённости. Вроде бы неглупая женщина, должна понять, что я отдал свой голос не просто так.
— Поддерживаю Ольгу, — бурчит Игнат. — Мы подадим совместное заявление.
— Не торопись, любезный! — сразу же объявляет Богдан Борисович. — Зачем тебе судиться с дворянами? Сам знаешь, это в каком-то смысле опасно.
Рассчитывает припугнуть мягкого Игната? Видимо, так. Сначала погрозить кнутом, а потом сунуть под нос сладкий пряник. В виде предложения выкупить его долю и добавить что-нибудь от себя.
Так очевидно, что даже смешно. И немного обидно, что Булатов с Белозерской не воспринимают меня всерьёз.
Впрочем, это только на руку. Слишком просто, да. Но мне сейчас важнее победа, чем соревнование.
— Опасно? — Игнат сдвигает очки на кончик носа и смотрит на барона поверх стёкол. — Что это значит, ваше благородие? Вы мне угрожаете?
— Нет-нет. Я про то, что будет много издержек, головная боль на несколько месяцев… Оно тебе надо? — барон разводит руками. — Давай поговорим после собрания, ладно? Хочу угостить тебя обедом.
— Посмотрим, — бурчит Игнат и направляется
Когда дверь за ним тихо закрывается, я спрашиваю:
— Превосходно, решение принято. Теперь в совете остались только дворяне, не так ли? Мне это по душе.
— Мне тоже, Александр, — хищно улыбается Белозерская.
«Глупый сопляк! С радостью запрыгнул в ловушку, которую мы подготовили!» — так и читается в её глазах.
— Мы должны ещё что-то обсудить? — с невинным видом интересуюсь я.
— Конечно, — кивает барон. — Есть много вещей по новой стратегии. Давайте постараемся закончить до обеда. Я сегодня не завтракал.
— Тогда приступим, — киваю я, доставая документы. — У вас имеются какие-то вопросы, ваше благородие?
Как ни удивительно, последующее собрание проходит весьма плодотворно. Похоже, что мои враги действительно решили принять новую стратегию. Кто бы сомневался. Барон изначально был за, а у графини теперь нет выбора.
Надеюсь, она всё же понимает, что такие перемены необходимы Цитате.
Хотя какая мне разница, в общем-то. Достаточно скоро я вышвырну графиню из совета акционеров. А если получится — вообще из компании. Пока не решил, но кое-какие идеи для этого у меня имеются.
Когда мы заканчиваем, я спускаюсь на подземную парковку и оглядываюсь. Красный Эльбрус Ольги ещё здесь. Прекрасно. Значит, она всё-таки решила меня дождаться.
Оля сидит за рулём и нервно курит. Судя по количеству окурков возле машины, она приговорила уже целую пачку.
— Наконец-то, — бурчит она, увидев меня, и выбрасывает очередной окурок. — Садись.
— Это приказ, сударыня? — уточняю я, не сдвигаясь с места.
Она смотрит на меня так, будто пытаясь задавить взглядом. Но потом качает головой и опускает глаза.
— Нет, конечно. Садись, пожалуйста. Давай поговорим.
— Так-то лучше, — обхожу автомобиль и падаю на пассажирское. — Не знал, что ты куришь.
— Я бросила. Но два часа назад опять начала! — отвечает Ольга, крутя в пальцах зажигалку. — Что это было, Александр? Почему ты проголосовал за это решение?
— Потому что вас бы всё равно исключили. Это был тактический ход, чтобы усыпить бдительность врагов. И чтобы барон смог подлизнуть Игнату.
Объясняю, что к чему, и Оля сразу же оттаивает. В её глазах появляется азартный блеск.
— Надо же, — говорит она. — А ты ещё умнее, чем я думала.
— Спасибо за комплимент. Надеюсь, ты не решила, что я тебя кинул?
— Нет. Просто немного растерялась, скажем так. Юристу уже позвонила, — будто оправдываясь, говорит Ольга. — Сегодня же подам на графиню в суд.
— А что насчёт Игната?
— Я поговорила с ним. Он тоже не дурак и понял, что барон намерен выкупить его долю. Но на моё предложение тоже согласился.
— Как это?
— Он хочет продать половину мне, а половину Булатову.